— Это я, извиняюсь, вас побеспокоила. Я живу в бараке…
— Как вас зовут? — прервал ее Демин.
— Антонина Афанасьевна, Ключкина.
— Ключкина? Этот, Коля «Ключ», случаем не ваш сын?
— Ну да, он сейчас опять сидит.
Демин хохотнул.
— Да, он больше сидит, чем на воле отдыхает. То-то я гляжу, мне ваше лицо знакомо. Мы ведь его последний раз у вас на квартире его брали.
Старушка только махнула рукой.
— Да и бог с ним, пока он там, мне как-то спокойней. Но, не о том речь. Соседи у меня слева беспокойные, все пьют, да драки у них, такой шалман, вечно кильдим у них.
— Какой адрес?
— Сорокина шесть, квартира шесть.
— А, ну, как же! — Демин просто восхитился. — Фокин, Андрей Артамонович и дочка его эта ненормальная, Фекла. Притон там у них, самый настоящий.
— Вот именно. А сегодня рано утром они, слышно было, снова пили там с кем-то.
Демин верил не всему.
— Почему думаете, что с кем-то? Может, они одни хлестали?
— Да, пенсия то у них была неделю назад, на что пить то? Да и голоса мужские, сразу несколько. А потом вдруг у них такой крик поднялся, ужас! И сразу телевизор как взревет, мне аж ничего не слышно стало по своему то! А я как раз "Доброе утро" смотрела, по второй программе. Я тогда давай лупить им тапком по стене, чтобы они звук убавили. Они, чуть погодя, убавили. Потом совсем все стихло. А час назад я собралась в магазин, выхожу на площадку, а там кровь!
— Какая кровь? Лужа, капля? Стакан?
— Нет, след кровавый. Как будто кто-то в кровь наступил, а потом пошел. Так всегда бывает, когда убивают. Первейшая вещь среди улик.
— Вы, бабушка, наверное, детективы любите смотреть? — догадался участковый.
— Ну да, страх, как люблю! — согласилась Антонина Афанасьевна. — Все подряд смотрю, по всем каналам. Особенно мне эти нравятся, Даша Васильева…
— А свет у вас на лестничной площадке есть? — прервал Демин.
— В том то и дело, что нет. Утром то там темно было, это сейчас солнце туда повернуло, как раз в окошечко. Вот я и увидела. Кровь там была, это точно!
— Ясно.
Тут в кабинет Демина просто ворвался улыбающийся Шаврин.
— Ты чего такой довольный? — спросил удивленный Демин.
— Все, амнистия от Панкова для всех нас троих. Крылов распотрошил бомжа, все о кэй. Вася Кривляков умер естественной смертью. Тромб оборвался, и закупорил клапан в сердце. Он еще ночью говорил, что у него тромбофлебит. Фу, просто гора с плеч!
Демин так не радовался.
— Ну, я бы тебя поздравил, но вот эта бабушка, — он кивнул на пенсионерку, — подозревает, что сегодня ночью убили ее соседей.
— Это кого?
— Фокиных.
Шаврин даже восхитился.
— Давно пора! Как они мне надоели! А вы что, заглядывали к ним? — обратился он к старушке.
— Нет, дверь была заперта, но я видела след кровавый…
— Короче, надо ехать и смотреть, — оборвал ее Демин.
— Ладно, Уазаик у нас опять куда-то пропал, придется ехать на моей ласточке, — решил Шаврин.
Они заехали в ЖЭК, взяли с собой дежурного слесаря, и через десять минут все толпились на лестничной клетке около двери с коряво выписанной краской цифрой шесть.
— А где следы то? — недоумевал Демин. Действительно, лестничная площадка была девственно чиста.
Антонина Афанасьевна огорченно взмахнула руками.
— Никак Машка Косоглазая полы намыла, вот дура!
Доверие к старушке сразу убавилось.
— Во сколько, говорите, у них крик то был? — спросил Демин.
— В шесть утра, ровно?
Шаврин взглянул на часы.
— Уже пол-одиннадцатого. Должны они были за это время выспаться?
— Смотря от какого сна, — подсказал Демин.
В два кулака они начали дубасить в двери квартиры Фокиных. Увы, никто на этот стук не отозвался. Демин осмотрел счетчик.
— Ничего у них там не работает, — заметил он.
— Да, чему там работать, у них даже холодильника нет, в апреле еще пропили, — прояснила соседка.
— Но телевизор то был? — возразил Демин. — Сама же говорила.
— Да, какой там телевизор, я такой же телевизор еще лет десять назад на помойку выкинула. Советский, черно-белый.
Тогда Шаврин решился, и кивнул слесарю.
— Ломай замок.
С этой задачей тот справился быстро. Шалимов первый шагнул за порог и, найдя выключатель, щелкнул им. После этого он поднял предостерегающе руку — на полу были четко видны отпечатки кроссовок подозрительно бурого цвета. Шаврин на цыпочках пробрался в зал, потом заглянул на кухню, с некоторым недоумением на лице вернулся, было, в прихожую, но потом вспомнил, что в квартире есть еще и ванная комната. Осторожно толкнув дверь, он просунул туда голову, потом явно отшатнулся, и торопливо вернулся на лестничную клетку.
— Ну, что? — спросил его Демин.
— В ванной один, — ответил Шаврин, закуривая. — Сам Фокин, лежит лицом вниз, полванны не то крови, не то воды. Вызывай прокуратуру.
ГЛАВА 10
Пока его друзья разбирались с трупами в бараках, Астафьев побывал на другом краю социальной лестницы. В десять утра он переступил порог областной думы. Хотя и была суббота, но Юрий через своего старого знакомого, спикера местной думы Зотова, абсолютно точно выяснил, что на субботу, на пол-одиннадцатого утра, назначено важное заседание областной думы. Егор Анисимович Зинченко должен был там вынести свои предложения по улучшению работы в области молодежного спорта.
Но, как оказалось, прорваться к «телу» депутата было не так просто. В фойе Астафьева остановил дежурный милиционер в чине лейтенанта. Юрий показал ему корочки, но лейтенант развел руками.
— Извините, товарищ подполковник, но, пропустить вас никак не могу. Созвонитесь с приемной депутата, таков порядок.
Юрий позвонил, ему ответил хорошо поставленный мужской голос.
— Помощник депутата областной думы Зинченко слушает вас.
— Подполковник милиции Астафьев. Мне нужно встретиться с вашим шефом буквально на десять минут.
— Ничем не могу помочь, запишитесь в приемный день, — холодно оборвал его помощник. Юрий хотел ему ответить, но тот уже положил трубку. Астафьева это взбесило. Он снова набрал номер, и, когда секретарь по новой начал диктовать свою заученную фразу, резко оборвал его.
— Послушай, ты, не знаю, как тебя там зовут. Если ты сейчас не пропустишь меня к твоему шефу, то завтра газеты выйдут с заголовком: "Депутат областной думы подозревается в убийстве трех милиционеров". Устраивает это тебя?
