уж заведено, что группа «Альта» привыкла лутать поверженных врагов.
Но поскольку взять с этих малолетних обсосов нечего. Да и разные бюрократы, могут посмотреть на это неодобрительно, мол, Скуф детишек ограбил. Ну а по правилам надо дуэли объявлять или войны клановые, а оно мне надо, на этом время терять?
Поэтому мы решили заставить их немного поработать. Пускай диван доставят поскорее. А то девки спят хрен пойми на чём, так и до сколиоза недалеко.
— Мытищи, — продиктовал я. — Улица Угольная, строение четыре, дом два. Заказ на имя Смертиной Маргариты Викторовны.
— Так, а как же мы… — замялись провинившиеся, — откуда…
— А вот не знаю! — я аж руками всплеснул. — Прояви изобретательность! Или связи подключи, ты же графского рода в конце-то концов!
— Понял, — шмыгнул разбитым носом Петух и обречённо кивнул.
— Можете на руках принести. Но смотри, чтобы дождя не было, — тут я акустически обозначил, что это, мол, шутка. Ну и добавил на всякий случай: — Шучу, — хлопнул Петуха по плечу и отпустил на волю, снабдив на прощание обидным пенделем.
Стая приунывших подростков собралась в кружок и начала мозговой штурм по поводу транспортировки дивана.
Ну а мы с альтушками загрузили багажник барбухайки покупками, сели по машинам и направились в Удалёнку…
Хорошо затарились, нечего сказать.
* * *
Холм, стало быть, впереди, холм сзади, а съезд в Удалёнку с основной трассы, он как бы в низине находится. Для удобства, наверное, чтобы машины не бились.
Нам ещё пару лет назад светофор у этого съезда вонзили и пешеходку расчертили. Вот только стоит этот светофор всю свою жизнь без дела и жёлтым мигает, потому как переходить на ту сторону откровенно некуда.
Да и неоткуда, собственно. Поле там и с одной и с другой стороны, и даже коровы не пасутся, поскольку Удалёнка деревня современная и живности в ней по пальцем пересчитать можно.
И жрёт та живность питательное и сбалансированное со всеми нужными минералами и микроэлементами, а не как в старину на лугу.
Так вот.
Дорога после съезда петляет по полю, затем ныряет в Лёхин лес и вот она, Удалёнка, во всей своей красе. Бьюсь об заклад, что весь этот путь я могу проделать с закрытыми глазами. И очень удачно, что фокус со слепой ездой я не начал оттачивать сегодня, иначе снёс бы к чертям собачьим полицейский блокпост.
Ну… Как сказать «блокпост»?
Прямо посередь дороги стоял патрульный автомобиль со ржавыми крыльями и разбитой фарой. И ещё красный треугольник аварийной остановки перед ним на всякий случай. По правде говоря, первой моей мыслью было то, что это участковый чутка не добрался до места и закипел на последнем августовском солнышке.
Однако ж нет…
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался со мной патрульный, подойдя к окошку джипа. — Ваши документики.
— День добрый, — кивнул я и документики на проверку выдал.
Всё же я не быдло какое, и закон уважаю. Тем более что когда ко мне вежливо, то и я вроде как не против. Вот только…
— А что случилось-то? — поинтересовался я.
— Живёте там? — вопросом на вопрос ответил полицейский.
— Живу, — согласился я. — А случилось-то что?
— М-м-м-м…
Полицейский документы вернул, а потом огляделся по сторонам, сунул большие пальцы в карманы брюк и покачался на пятках. Жест, как по мне, получился каким-то… растерянным, что ли?
— При всём желании, пока не могу вас пропустить, — проговорил он. — Карантинные мероприятия. Вы пока где-нибудь у родственников перекантуйтесь. В целях безопасности.
— Это почему?
Девки при этих словах в барбухайке расстроенно зашебуршились, да и меня, они, признаться, удивили. Как это меня к моему дому пропустить не могут.
Там, как-никак, баронесса Юдина поблизости проживает. Может, она в этот самый момент нуждается в моём сильном плече и разносторонней поддержке.
Более того, там Кузьмич! А он как член семьи, я за него любого порву.
— До особого распоряжения велено никого не впускать и никого не выпускать. Ждём егерей.
— Вот как! — от таких вестей я аж приободрился. — Трещина, что ли, открылась?
— Вроде бы да…
Вот оно! Я ждал! Я знал! Я верил! Верил в то, что когда-нибудь рядом с Удалёнкой откроется трещина ультра-мега-уровня, и вылезет из него чудище лютое, и страшное, и мощное, как сама мощь! И будем мы с ним биться три дня и три ночи до полного изнеможения! И чтобы вот прям на равных! С преодолением чтобы, с превозмоганием!
— … а вроде бы и нет, — не успел я толком порадоваться, обломал меня полицейский.
— Это как так? — прищурился я.
Конкретики в его словах было ни на грош.
— Да монстры там какие-то… Э-э-э, — патрульный задумчиво махнул рукой. — Вроде как неопознанные. То есть непонятно, чего, от них ожидать. Короче говоря, ждём егерей. Будут разбираться.
— Ну, поздравляю вас, дождались, — ответил я и достал другую корочку. — Отряд егерей «Скуф имба» прибыл на вызов. Все допуски имеются. Дайте дорогу, мы поехали.
Полицейский несколько раз перечитал бумагу, разве что на зуб не попробовал. Но к чему придраться, так и не нашёл. Так что вернул мне документ и махнул напарнику в машине «пропускай, мол».
И мы поехали навстречу непонятным монстрам.
* * *
Авторам не терпится поделиться с вами своим видением персонажей произведения.
Понятно что образы у каждого рождаются свои, так что не настаиваем.
Вот такой нам видится Ромашка (в её человеческой ипостаси).
Глава 7
Играться с именами и выискивать в них нечто общее можно до бесконечности. Люди ведь завсегда были склонны подсматривать за соседями.
Нет, понятное дело, что русский парнишка Мстислав или знойная испанка Буэнавентура вряд ли найдут свой заграничный аналог. Но вот, например, Яшка трансформируется только так. Путём нехитрых манипуляций он становится Джейкобом, затем трактуется испаноязычной публикой как Джакобо, сокращается французами до Жака и, — вуаля! — меняет пол и преображается в красавицу Жаклин.
Парных имён вообще куча.
И речь не только про очевидных Александр — Александра и Валерий — Валерия. Павла, например, можно превратить в Паулину, Костю в Констанцию, а Дениса в Даниэлу.
Вот и родители Ангела решили сыграть в эту игру.
Никаких религиозных подтекстов в это они не зашивали, просто взяли мужскую
