не повредит место преступления, обошла тело с обеих сторон, сделала по несколько снимков с каждого ракурса. «Хроники» примут эти фото без вопросов вне зависимости от того, как они добыты — в этом огромное преимущество её работы.
Шериф Нолан, увидев их на первой полосе, наверняка сразу же отправится к ней — в этом невероятного масштаба недостаток.
Мимо пронеслись байкеры, и Стэши вздрогнула, услышав знакомый свист. Из всех них лишь Фредди умел свистеть настолько пронзительно и оглушающе — но он, как и всегда, гнал первым и быстро скрылся за поворотом. Другие не отставали. Тишина, так грубо нарушенная, снова одержала победу.
Занавеска ближайшего окна качнулась, и Стэши бросилась на землю, стараясь отодвинуться как можно дальше от трупа — лишь бы не уничтожить ненароком пару улик. Грэм это или его напарник, чьё имя она так и не удосужилась вспомнить — разницы никакой, видеть её копы не должны в любом случае. Так и в участок попасть недолго, причём ещё до встречи с шерифом.
При Нолане в участке Стэши бывать ещё не доводилось, но она не сомневалась, что не узнает ничего нового.
Кроме того, неприязнь Бартон чувствовалась почти физически, и это немного веселило, но не до такой степени, чтобы превращать каждый их разговор в шоу. Если доверять первому впечатлению, та была неплохим копом, вот только воспринимала всё настолько серьёзно, что от этого скулы сводило зевотой.
От подобных людей Стэши предпочитала держаться подальше. Они никогда не ощущали тонкой грани между весельем и клоунадой и любую шутку приравнивали к последнему.
Она уже собиралась отправить снимки редактору — в конце концов, те вышли и впрямь недурно, — но отвлеклась, услышав, как прямо за домом миссис Дэвис что-то громыхнуло. Стэши порадовалась, что оставила Засранца не там, однако тут же напряглась: из тени выступила тонкая гибкая фигурка.
— Твою мать, — пробормотала Стэши, понимая, что та направляется прямо к ней. — Твою же мать.
Незнакомка шагнула вперёд, и она узнала приезжую девушку, живущую в «Сытом аллигаторе». Пересекаться достаточно близко им не доводилось, перебрасываться хотя бы парой фраз — тоже. Стэши знала только, что та приходилась родственницей Дельфине — умершей ведьме из старого особняка.
Поговаривали, будто дух Дельфины так и не обрёл покой, но в эти россказни Стэши особо не верила. Ведьмы всегда жили в Хэллгейте и время от времени даже умирали — с концами, без каких-либо сказок о призраках, которые бродили по ночным улицам и мечтали завершить дело всей жизни. С другой стороны, сама она знала об этом не то чтобы много: местный ковен не особенно любил делиться тайнами.
Появление приезжей беспокоило Стэши — и потревожило ещё сильнее, когда та с невозмутимым видом направилась прямо к ней.
— Пригнись! — зло прошипела Стэши. — Какого хрена ты творишь?
Занавеска всколыхнулась снова, но из окна так никто и не показался. Должно быть, Грэм решил, что за домом шумел соседский кот — а значит, пока им обеим невероятно везло.
Каждый звук в ночной тишине казался чересчур громким. Стэши подавила желание прижать пальцы к вискам, убрала телефон. Что-то в теле, аккуратно уложенном на газоне, не давало ей покоя — помимо того, что прикончил женщину точно не Дикинсон.
Раскинутые руки создавали впечатление не то безмятежности, не то приветственного объятия — но любого, кто приблизился, отпугнуло бы изуродованное лицо. Жуткий контраст.
Возможно, именно такого эффекта и добивался убийца.
Пересилив себя, Стэши всё же отвернулась. Смотреть на мертвецов было довольно мерзко, но если однажды посмел, отвести взгляд сложно. Во всём находилось что-то завораживающее — и даже в смерти.
В некоторых случаях особенно в смерти.
— Я смотрю, копы уже на месте, — как ни в чём не бывало пробормотала незнакомка, покосившись на полицейскую машину в стороне. Она подобралась совсем близко к Стэши и сделала это практически бесшумно. — А это… ого.
— Серьёзно?
Быстрые, но аккуратные движения, вспотевший лоб — и вместе с тем ни толики волнения на лице. Приезжая, кем бы она ни приходилась покойной ведьме, явно успела освоиться в Хэллгейте.
А о случившемся знала, иначе не запыхалась бы так.
Стэши старалась казаться спокойной, но напряжение одерживало верх. Может быть, кто-то даже отправил сюда эту девицу — кто-то, кому тоже хочется знать правду о Ленни Дикинсоне, о семье Хьюзов, обо всей гнили и мути, которая до поры до времени покоилась на самом дне. Хотя чёрт знает — она могла просто случайно поймать полицейскую волну.
Вернувшись из тюрьмы, Дикинсон взбаламутил воду, от которой разило болотной тиной, и заставил людей зашевелиться. С одной стороны, думала Стэши, это не так уж и плохо: Хэллгейту не помешала бы встряска — только в гуще событий можно снова взяться за дело многолетней давности и остаться незамеченной. С другой — найдётся немало желающих помешать ей копать глубже.
Чтобы понять это, не нужна была никакая магия мёртвой ведьмы.
— У тебя какое-то знакомое лицо, — услышала она точно издалека, отвлёкшись.
— Такой город. Здесь у всех лица знакомые.
— Нет, я имею в виду, что мы виделись где-то совсем недавно, — пояснила девица, не потрудившись улыбнуться хотя бы из вежливости.
— Может быть.
Стэши пыталась возвести между собой и незнакомкой незримую стену, не сближаться с ней, чтобы по неосторожности не сболтнуть лишнего — но сердце подсказывало, что они обе явились сюда за одним и тем же.
— Я Джин, кстати.
— Стэши.
— Макнамара? Знакомая всегда читает твои статьи в «Хрониках».
— Надо же, — усмехнулась Стэши и сразу же осеклась: вышло как-то чересчур грубо. Отталкивать настолько сильно ей никого не хотелось, особенно после нескольких лет, проведённых в одиночестве. — Извини.
Джин промолчала — неопределённо дёрнула плечами, не то давая понять, что не злится, не то просто отмахиваясь. Чем-то она напоминала Стэши её саму. Возможно, любопытством, которое не удавалось замаскировать напускным безразличием, возможно, привычкой двигаться быстро и резко.
С такими людьми хотелось дружить, но она предпочитала избегать поспешных выводов.
— А что за знакомая? — спросила Стэши небрежно.
— Иджи, — Джин то ли не заподозрила подвоха, то ли и правда не заметила, — я живу на втором этаже «Аллигатора», там дешёвые комнаты.
Будто наяву послышался звон многочисленных амулетов, в нос ударил тяжёлый запах духов: подгнившие цветы, ладан и что-то ещё — Стэши никак не могла вспомнить,
