пробежался по моему телу, вероятно, чтобы позлить Энцо. Плохая идея. — Хотя, похоже, ты сохранила изгибы там, где они важны.
Через секунду Энцо прижал Томаса к стене, приложив предплечье к его горлу.
— Давай, — бросил Энцо угрожающе низким голосом, — повтори это еще раз.
Томас вцепился в предплечье Энцо, с трудом пытаясь дышать. Он искал помощи у меня, но он был идиотом, когда провоцировал такого человека, как Энцо.
С неохотой я решила спасти его.
— Энцо. — Я схватила его за плечо и дернула. — Хватит.
Плечи Энцо опустились, и он наконец отпустил его.
Томас обхватил рукой горло, будто униженный тем, что произошло.
— Я заберу Киару с собой. Не заставляй меня привлекать адвокатов, — заявил Томас, и эта угроза стала настоящим ножом в сердце. Этого я хотела меньше всего на свете.
— На сколько дней? — Я никогда не расставалась с ней дольше, чем на сорок восемь часов. Она была у него только два выходных в месяц. И это всегда был ад, эти сорок восемь часов или около того.
— Если не возникнет ничего критического по работе, я буду там до воскресенья. — Он поправил рукава пиджака и расправил плечи, словно пытаясь вернуть себе часть своей мужественности, которую отнял у него Энцо.
Но подождите. Воскресенье? Сегодня же был вторник. О, черт возьми, нет.
— Томас, я понимаю, что это часть нашей договоренности, но это слишком долго. Мне это не нравится.
— Ну, у тебя есть час, чтобы успокоиться, потому что потом я уеду, и Киара поедет со мной. — Томас повернулся и посмотрел на меня через плечо. — Привези ее ко мне к восьми, или я вызову адвокатов, и ты станешь единственной, у кого будут какие-то ограничения. — Он с рычанием направился к двери, а я пыталась осмыслить то, что только что произошло. Он действительно угрожал мне?
— Скажи мне, что ты хочешь, чтобы я сделал. — Энцо мягко взял меня за обе руки, побуждая посмотреть на него после того, как дверь закрылась. — Скажи мне, и я сделаю это.
Я не была уверена, о чем он спрашивает, но мне показалось, что он предлагает мне «разобраться» с моим бывшим таким образом, чтобы обойтись без адвокатов. При этой мысли у меня по позвоночнику пробежали мурашки. Но ведь на самом деле он этого не сделает… да?
Моя нижняя губа задрожала, когда его взгляд встретился с моим.
— Твое прошлое действительно темное? — прошептала я, когда на меня снизошло понимание. — И я имею в виду не то время, когда ты служил в армии.
Он отпустил меня и дважды постучал кулаком по губам, словно раздумывая, что сказать.
— Темный — это темный-темный? — Я даже не смогла задать вопрос, который так и пылал в моей голове. Было бы наивно полагать, что он никогда не лишал кого-то жизни, пока служил, но делал ли он это после?
— Неисправимый мрак, Мария, — ответил он низким голосом, и его страдальческое выражение лица, с которым он смотрел на меня, само по себе было ответом.
— Ты убил убийцу Бьянки. — Это больше не было вопросом, занимавшим задний уголок моего сознания. Теперь это был факт. Факт, начертанный кровью.
Но это означало, что кто-то переписал историю того, что случилось с ее убийцей, так?
Его брови сдвинулись над глазами, наполненными чувством вины. Но с его приоткрытых губ ничего не сорвалось.
Я провела ладонью от ключиц вниз к животу, пытаясь подавить трепет нервов, развязывающих там ад.
— Я думала, карма убила этого человека. — Мой голос надломился от неверия. — Помню, родители говорили мне, что убийца Бьянки попал в автокатастрофу и утонул в Гудзоне. — Я ждала, что Энцо скажет что-нибудь. Что угодно. Но он молчал, и я продолжила. — Ты перерезал ему тормоза? Как ты это сделал?
Он наклонил голову, поймав мой взгляд, и со скрежетом в голосе прорычал:
— Не задавай вопросов, на которые не готова услышать ответ. — Его адамово яблоко дернулось, он резко сглотнул. — Отпусти. Это.
— Энцо, пожалуйста, мне нужно знать, если…
— Да, — почти прорычал он, раздувая ноздри. — Я убил его. И я бы сделал это снова в одно мгновение. Я не жалею об этом, ни на секунду.
— А если Томас когда-нибудь причинит мне боль, ты действительно имел в виду то, что сказал на моем дне рождения? — Мой взгляд остановился на словах, начертанных чернилами под мечом на его предплечье. — Никакой пощады?
Он кивнул, его челюсть напряглась под темной щетиной.
— И, Мария? — Он осторожно взял меня за подбородок. — Когда дело касается этого человека… Я буду наслаждаться каждой чертовой минутой, — мрачно пробормотал он.
Глава пятая
Энцо
— Все это чушь. Ты пытаешься напугать меня. Оттолкнуть меня. — Карамельно-карие глаза Марии блестели от эмоций, она толкала меня в грудь, но я не отступал.
Я схватил ее за запястья, облизал губы и приготовился сказать ей те страшные слова, которые она должна была услышать.
— Если Томас причинит тебе вред, ты же не думаешь, что я поступлю с ним так же, как с человеком, убившим мою сестру?
И нет, я не перерезал его тормоза. Я вырезал его гребаное сердце.
Переплетя ее пальцы со своими, я опустил наши руки, держа их по бокам.
— Проблема в том, что я не хотел бы ничего больше, чем сломать все кости в теле этого мужчины только за то, что он дышит одним воздухом с тобой. — Я наклонился к ней, не сводя с нее глаз. — Но…
— Он отец Киары, и ты не сделаешь этого. Ты знаешь, что если ты причинишь ему боль, то в конечном счете это повредит и ей. Кроме того, ты не монстр, Энцо.
Я был монстром. И я действительно покончил бы с ним, если бы он когда-нибудь причинил вред Марии или Киаре. Я был близок к тому, чтобы выдавить из него жизнь сегодня утром.
Мария решительно покачала головой, словно не соглашаясь с моими невысказанными мыслями; затем она вырвала свои руки из моей хватки и смахнула с лица беспорядочные пряди волос.
Как, черт возьми, она не ушла от меня после того, что узнала? Я дал ей проблеск правды, позволил заглянуть в темноту внутри меня, а она все еще стояла передо мной.
— Я бы хотела, чтобы ты перестал пытаться возводить между нами стену. — Из ее прекрасных уст вырвался тихий вздох. — Просто признай это — ты боишься что-то почувствовать ко мне.
— Я уже что-то чувствую, Tesoro (ит. — сокровище), — поделился я, хотя не должен был этого делать.
— Tesoro?
Tesoro — мое
