нормальный. Доела остатки помидоров, благополучно воздержавшись открывать вторую банку. Из рюкзака вытащила консервированную фасоль, вскрыла, накормила Лайму. И только после этого, снова усевшись на диван и чувствуя себя полной дурой, вслух сказала:
— Меню.
Перед глазами тут же появилась большущая таблица, занявшая собой всё обозримое пространство, и Шпилька при виде количества ячеек запаниковала — как можно во всём этом разобраться?
В одном столбце таблицы красовались надписи типа «Выносливость», «Скорость», «Ловкость», «Физическая сила» и многие другие, напротив них — прямоугольные рамки, причём некоторые оказались частично заполнены. Ещё были цифры, видимо, обозначавшие количество набранных очков. Припомнив таблички, возникавшие перед глазами после убийств заражённых, и сравнив их с этими цифрами, Шпилька вывела некоторую закономерность. Поизучала шкалу спорового баланса, заполненную уже не на девяносто, а на восемьдесят пять процентов, и прикинула срок, за который ей надо разжиться споранами. Удивилась, обнаружив в самом низу шкалы сытости, жажды и удовольствия, заполненные каждая примерно на две трети.
Методом научного тыка обнаружила, что все строки можно перемещать. Все более-менее понятные показатели передвинула на самый верх, чтоб в любой момент иметь возможность их проконтролировать. И с чувством выполненного долга завалилась спать.
Лайма, наотрез отказавшаяся есть консервированные помидоры, но до блеска вылизавшая банку фасоли, внаглую забралась к хозяйке на диван и устроилась в ногах. Шпилька прогонять собаку обратно на пол не стала.
Проснулась она от необъяснимого чувства острой тревоги. Несколько минут лежала неподвижно, прислушиваясь к ночной тишине и глядя в потолок. И только после этого обратила внимание на отсутствие Лаймы.
Овчарка напряжённо сидела рядом с окном, навострив уши, и к чему-то внимательно принюхивалась. И от её вида Шпильке окончательно стало не по себе.
Тихо встав с дивана, она прокралась к собаке и присела рядом. Сначала не увидела в ночной темноте ничего, а потом…
Выглядело это как шевеление зарослей из кустов на противоположной стороне деревни, на дороге, ведущей к башне. Но, приглядевшись, Шпилька заметила, что шевеление имеет некоторую ярко выраженную периодичность, не похожую на естественное покачивание ветвей под ветром. Скорее — на движение колонны однообразного транспорта по дороге. И целью этой колонны была башня.
Порадовавшись, что сама до наступления темноты до башни не добралась, Шпилька покосилась на Лайму и едва слышно прошептала:
— Как думаешь, по наши души? Или им башня чем-то приглянулась?
Овчарка, разумеется, не ответила, только выразительно обнажила зубы в не предвещающем ничего хорошего оскале.
— Тогда попробуем затаиться. Вдруг пронесёт.
На всякий случай прихватив лопату, Шпилька отправилась в сени, где находилась приставленная к стене лестница, сколоченная из деревянных брусков. Над лестницей виднелся открытый люк на чердак, который бывшие хозяева дома, видимо, попытались переделать в полноценную мансарду, но то ли не осилили, то ли передумали и бросили задумку на половине пути. Тем не менее, полы на чердаке были добротные и не скрипучие, а в одном из небольших окон даже имелось целое, пусть и потрескавшееся стекло.
Устроившись около второго окна, Шпилька принялась наблюдать за направлявшимися к башне транспортными средствами, благо, луна на Континенте светила достаточно ярко.
Двигались они, что удивительно, в полнейшей тишине. Ещё в Улье Шпильке довелось покататься на электромобиле и оценить все преимущества отсутствия шума, производимого двигателем внутреннего сгорания. Но даже такой вид транспорта не мог обеспечить той идеальной тишины, которая царила вокруг сейчас. В конце концов, должен же слышаться хотя бы элементарный шорох колёс по асфальту или, как тут, гравию, но нет — транспорт двигался так, словно был не колёсным, а на какой-нибудь воздушной подушке.
Но если так, то у Шпильки вот-вот могут нарисоваться проблемы покрупнее, чем недавние рейдеры-недоучки или сожравшая их элита. Потому что если предположение о принципе перемещения транспорта верно, то наверняка у его владельцев есть и другие высокотехнологичные штуки, например, для обнаружения нежелательных свидетелей.
А могут ведь и иммунные с Даром сенса найтись! Тогда вообще пиши пропало!
Шпилька похолодела и сжала черенок лопаты так, что побелели пальцы. Пока, правда, на дом, где они с Лаймой нашли укрытие, никто внимания не обращал. Транспорты двигались друг за другом, и их целью явно была башня. Интересно, зачем она им? Хотят подать какой-нибудь сигнал? Кому?
Транспорты тем временем добрались до башни и, рассредоточившись вокруг неё, остановились. Секунду ничего не происходило, а затем из них повалили люди. Они со знанием дела группами по трое-четверо рассредоточились вокруг башни и заняли наблюдательные позиции. Некоторое время ничего не происходило, а затем из транспортов пошла новая волна. Эти двигались уже по двое и тащили внутрь какие-то длинные и, видимо, тяжёлые ящики.
Незваные гости Шпильке очень не понравились. Кто они? Рейдеры вроде тех, которых она встретила в Москве? Муры? Какие-нибудь местные вояки? Чёрт их разберёт, но ещё с Улья Шпилька намертво запомнила одну простую вещь — вооружённых чужаков, явно занятых каким-то важным делом на территориях стандартных кластеров, надо всеми силами избегать. Потому что, во-первых, для них она сама и есть чужая. А во-вторых — она каким-то образом оказалась там, где уже пролегает зона их интересов, а значит — разговаривать с ней будут только после того, как обезопасят не самым гуманным методом. И разговор этот Шпильке не понравится совершенно точно.
Да и вообще не факт, что разговаривать станут. Могут ведь и попросту пристрелить. Для надёги, так сказать.
В общем, надо как-то очень быстро отсюда свалить. И главное — сделать это максимально тихо.
Глава 15
Граница
Как бы Шайтан не старался вести себя как все, цифры всё равно постоянно обращали на него внимание. И ладно бы просто смотрели, так нет — постоянно подрезали, совершенно бессовестно выжимали из нужного ряда, сигналили на светофорах и пытались через открытое окно обкладывать трёхэтажным матом. В общем, вели себя по отношению к майору максимально агрессивно, разве что в драку пока не лезли.
Шайтан, понимая, чем грозит соответствующая реакция с его стороны, сцепив зубы, терпел все выходки безмозглых цифр. Жнецу, вольготно рассевшемуся на переднем пассажирском сиденье, судя по виду, было на происходящее глубоко наплевать. Что, впрочем, не удивляло после того, как выяснилось, что и он — тоже цифра, только намного более проработанная, чем другие.
Кстати, не очень понятно, зачем он тут вообще, этот Жнец? Какие цели преследует? Почему сопровождает и подсказывает, почему сам ничего при этом не делает? Да и какая ему в этом выгода, раз он — цифра, пусть и имеющая в своей основе
