Книга Честь Рима - Саймон Скэрроу

мы заплатим столько, сколько он просит сейчас, мы установим нижний предел для будущих платежей. Если дела пойдут плохо, как ты думаешь, насколько охотно он согласится на меньшее? А если дела пойдут хорошо, он будет требовать от нас все больше и больше. Я не готов его успокаивать. Если дать таким ублюдкам хоть сантиметр, они всегда захотят больше. Я должен подвести черту под этим делом. Теперь ты видишь, что будет нас ждать?

— Все, что я вижу, это то, что ты подвергнешь опасности себя и всех нас.

Макрон взял ее руки и опустил их, затем наклонился вперед, чтобы поцеловать ее в лоб.

— Поверь мне. Я пережил и бОльшие опасности, не так ли?

Этого нельзя было отрицать, и она издала вздох раздражения.

— Просто будь осторожным и спокойным, когда будешь с ним разговаривать.

— Я постараюсь. — Макрон ободряюще улыбнулся. — Да ладно, мы только прибыли в Лондиниум, а ты уже вся такая мрачная и угрюмая. Это должно было стать началом новой жизни для нас обоих. Послушай, как только мы разберемся с нашими делами, мы поедем в Камулодунум и выберем место для виллы на моей земле. Скорее всего, мы будем проводить там большую часть времени, когда дом будет построен и у нас появится небольшое фермерское хозяйство. Когда моя мать уйдет в тень, мы сможем продать трактир и все что с ним связано, и разорвать все связи с Мальвинием. Как тебе это?

— Звучит неплохо, — согласилась она. — Но мы должны оставаться в живых достаточно долго, чтобы достичь этой точки. Кстати говоря, а как ты собираешься найти Мальвиния?

— Легко. Где любой деловой человек проводит большую часть своего времени в римском городе? Я пойду в лучшую терму в Лондиниуме и расспрошу. Кто-нибудь укажет мне правильное направление.

— Просто поклянись мне, что будешь осторожен.

Макрон уже дал двусмысленное обещание своей матери и сразу же приготовил ответ.

— Я сделаю все возможное, чтобы быть осторожным, клянусь.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Терма Флоридия была не самой большой в Лондиниуме, но почти наверняка одной из самых роскошных. Это было одно из немногих кирпичных зданий в городе. Стена окружала скромный комплекс складов, печей и помещений для рабов, а также более крупные строения, содержащие горячие, теплые и холодные комнаты, имплювий, парную, массажную комнату и стадий для упражнений. Крупный мужчина с телосложением борца стоял у ворот в стене и следил за тем, чтобы никто, кроме клиентов и торговцев, не входил внутрь. Разумная мера предосторожности: многие общественные бани в Риме посещали воры, сутенеры и разные извращенцы. Очевидно, Флоридий решил, что его заведение будет обслуживать клиентов более высокого класса.

Хотя Макрону не сказали, где найти человека, которого он искал, казалось вполне логичным начать свои расспросы с лучшей бани. Именно сюда приходили адвокаты Лондиниума, высшие гражданские чиновники, офицеры армии и богатые торговцы, чтобы расслабиться, обсудить сплетни и заключить пару-тройку сделок. Он предъявил кольцо, подтверждающее его статус всадника, и стражник у ворот пропустил его вперед. Ступеньки привели его к простому портику с шипованной дверью, которую Макрону открыл раб, стоявший за небольшой решеткой. Внутри было комфортно тепло, хотя не было видно ни жаровень, ни камина, и Макрон благодарно поднял бровь, поняв, что система гипокауста распространяется даже на вестибулум. Такой изысканности он еще не видел.

Через небольшой вестибулум находился прилавок, с большой полкой для ячеек позади него. Раб в аккуратной тунике склонил голову перед Макроном.

— Чем могу помочь, господин? Стандартная плата за вход? Или вам нужны дополнительные услуги?

— Зависит от того, что вы предлагаете и сколько берете.

— Плата составляет пять сестерциев. Это дает вам доступ в горячие и паровые комнаты, имплювий и внутренний двор. Массаж стоит столько же. А также масло, скраб и парикмахер.

Пять сестерциев — высокая цена. Достаточно высокая, чтобы Макрон сразу же отказался от других предлагаемых услуг.

— Только входная плата.

Он достал монеты из своего тяжелого кошелька и отдал их рабу, который плавно смахнул их в щель на вершине денежного сундука, а затем позвонил в маленький медный колокольчик. На звон колокольчика другой раб поспешил выйти через узкую дверь за прилавком. Раб жестом указал на ячейки, во многих из которых лежали плащи и сумки.

— Вы можете оставить здесь свои ценности, господин.

Макрон проницательно посмотрел на него.

— Будут ли они в безопасности?

Раб выглядел надменно.

— Это терма Флоридия, хозяин. Здесь нет мелких воришек. Ваши вещи будут в полной безопасности, уверяю вас.

Макрон начал потеть под своей тяжелой туникой и плащом, он снял последний и передал его рабу, который сложил его и повернулся, чтобы положить его в ячейку.

— Вторая, — проинструктировал он. Он легко вспомнил номер первого легиона, в котором служил.

— Как пожелаете, хозяин. А как же ваша боковая сумка? Мне позаботиться и об этом?

— Нет необходимости, — быстро ответил Макрон, укладывая кошелек в сумку и откидывая крышку. Я предпочитаю держать ее при себе.

— Как хотите, но здесь будет совершенно безопасно.

— Я не сомневаюсь, но я все равно буду держать ее при себе.

Раб щелкнул языком, а затем повернулся к другому рабу.

— Проводите этого господина в раздевалку.

Раб поклонился Макрону и указал на коридор, ведущий из вестибюля. С одной стороны находилось несколько ниш, в которых стояли полки с кувшинами с маслом, губками и мочалками, а также стопки аккуратно сложенных тканей. С другой стороны были две закрытые двери. Третья стояла открытой, и раб показал Макрону внутрь. Комната размером десять на три метра или около того была уставлена высокими вешалками и прищепками. Макрон подошел к ближайшей свободной, снял калиги и начал раздеваться. Раб метнулся к шкафу в конце комнаты и вернулся с большой льняной простыней, которую он держал до тех пор, пока Макрон не оказался обнаженным, а затем быстро обернул ее вокруг него. Когда Макрон наклонился, чтобы поднять свою одежду, раб кашлянул.

— Я позабочусь об этом, хозяин.

— О? Очень хорошо. — Макрон перекинул ремешок кошелька через голову так, что тяжелый кожаный мешочек прижался к груди. — Вот.

— Удобства находятся через арку в конце комнаты, хозяин.

Макрон кивнул и собрался отвернуться, но потом замешкался.

— Возможно, ты сможешь мне помочь. Я только что прибыл в Лондиниум по делам, и мне сказали, что человек, которого мне нужно увидеть, — некто Мальвиний. Является ли он клиентом этой бани?

— Да, господин.

— Он сегодня здесь?

— Еще нет, хозяин. Обычно он прибывает около третьего часа.

— Ты не знаешь, где я смогу найти его, когда он придет?

Раб