но доктор оставался спокойным.
– Тесты и анализы показывают пока только небольшую зону размягчения в мозгу, около двух сантиметров, – говорил Даниэль, – скорее всего, последствия ушиба. Само по себе это не страшно, но может влиять на соседние зоны. Которые, например, отвечают за память или творческие функции, что в вашем случае, видимо, и происходит. Похоже, на уровне сбора или обработки информации что-то сбоит, это нам еще предстоит выяснить.
Лейла тонула в услышанном, не была уверена, что все понимает правильно. Главное вроде ухватила: какая-то зона размягчения, ушиб, сбои в мозге.
– Лайк, в каком это смысле сбоит? Поясните …
– Воспринимается иначе. Настолько, что, не осознавая, вы создаете некую свою реальность, отказываясь принимать мир таким, какой он есть. Вспомните, такое наверняка случалось. На лодке, например?
– Так я же молчала почти все время. Только пару раз, если говорили что-то совсем нелепое … И я точно знаю, о чем говорю, лайк факты. Только то, что видела своими глазами.
– Лейлочка, даже незначительное повреждение способно привести к изменениям в работе мозга. Иногда мир воспринимается по-новому, через определенную призму, часто с фиксацией на человеке или идее. Можно что-то выдумывать или, наоборот, игнорировать, воспринимать неправильно. Вариантов множество.
Голос Даниэля успокаивал. Несмотря ни на что, он был единственным врачом, да и человеком, которому Лейла доверяла. Но о чем это он?
– Если говорить проще, вашей «системе» нужен отдых, не старайтесь объять сразу все. Не спешите погружаться в мир вокруг, дайте себе время, право не понимать все так же хорошо, как раньше. И увидите, все наладится.
Лейла опять кивнула, втянула столько воздуха, сколько могла.
– Есть вопросы?
– Да нет, ай мин, все понятно. – Хотелось остаться одной и как-то обработать услышанное, еще десять минут назад ей было так хорошо… – Только … и что же с этим всем теперь делать? – без эмоций спросила она.
– Лейлочка, во-первых, как я уже много раз говорил, будьте к себе терпеливы и добры. Это не ваша вина, что импульсы где-то стопорятся и не проходят, что вы воспринимаете что-то не так, как остальные.
– Окей.
– А дальше выбор будет только за вами. Многие люди с подобными состояниями живут нормальной жизнью, заводят семьи, рожают детей, реализуются в работе.
О чем он, какими состояниями? К чему все эти слова о нормальной жизни? Лейла что, стала уже ненормальной?
– Мы продолжим обследования, возможно, область размягчения придется удалять оперативно. Современная медицина шагнула далеко вперед, в девяноста девяти случаях из ста такие вмешательства проходят без последствий.
Лейла крепко закусила губы изнутри.
– Возможно, получится ограничиться сильнодействующими медикаментами, они будут стимулировать работу ослабленных функций мозга и успокаивать излишне активную зону. Так вы сможете жить абсолютно нормальной жизнью в реальном мире.
– Угу. – Лейла не пыталась уже скрыть подавленность. – Доктор, а если допустить, чисто теоретически, что я всегда жила в нормальной реальности и вдруг попала лайк … в другую? Но все говорят, что именно это норма и всегда так было?
– Иногда эти таблетки пьют и для профилактики, хотя бы год или два, и я рекомендую на всякий случай начать прием уже сейчас. Но выбор за вами. А про ваш вопрос, Лейла, вы можете допустить, что придумали ту, другую реальность? Мозг порой играет с нами злые шутки.
Лейла внимательно смотрела на цветные кнопки на кровати, красную и синюю.
– Возможно, у вас есть еще вопросы?
Помотала головой, не поворачиваясь.
– Я оставлю вас. Наверное, о многом хочется подумать.
Все было еще более сюрреалистично, чем раньше. Лейле бы просто не рассыпаться на части сейчас, удержать вместе миллионы нейронов-шестеренок.
Когда доктор уже открыл дверь, обернулась и бросила вслед:
– Спасибо, Даниэль.
* * *
Она просыпалась теперь ночью, днем или рано утром, и часто комната, да и вся клиника становились как бы частью сна. Но, вдохнув прохладный неживой воздух, Лейла понимала, что не спит: это настоящее, из него не выпасть, не проснуться. Бесконечная пустыня и коридоры, ни весточки от привычного мира, только много филиппинцев и доктор Даниэль, который говорит, что вся жизнь до этого ей приснилась. И его друзья, которые наверняка над ней смеются.
Лейла много гуляла одна, ходила кругами по своему маленькому стеклянному квадрату с травой, цветами и пальмой. Растения сочились жизнью, не видеть бы только черные шланги, эти короткие поводки. И пустыня вокруг, кажется, повсюду, куда может дотянуться воображение.
– Мне кажется иногда, доктор, что мои шестеренки совсем истерлись, лайк им нечем и не за что цепляться. Я так устала. Мне все равно.
– Лейла, такое может случиться только лет после семидесяти, не беспокойтесь так, вам просто нужен отдых … И еще раз очень прошу начать прием лекарств, на всякий случай. Но выбор только за вами.
Даниэль зашел снова только через неделю или полторы и был в своих мыслях. В этот раз принес сам и оставил на тумбочке привычную синюю таблетку. Несколько таких уже лежали рядом много дней. Сказал, что результаты анализов становятся лучше и скоро Лейла начнет все вспоминать. Особенно если поможет немного своему измученному мозгу – он кивнул в сторону тумбочки. После его ухода Лейла долго вертела в руках квадратный блистер с синим кругляшом, закрывала им один глаз и смотрела на пустыню, закрывала им солнце, но его ореол все равно слепил. Потом сложила таблетки в нижний ящик, где лежали все остальные.
Стершиеся лапки шестеренки. Декоративно подрезанные корни, отломанные шипы-предрассудки. Больше нечем цепляться. Гладкие дорожки на зачем-то отполированной пластинке – если стать идеальной, исчезнет музыка …
Только промозглые, белые сны. Без сопоротивления, без борьбы.
Это именно сейчас мир перевернулся, нахлынул на нее волной нового и необратимого. Прежние волнения казались теперь всего лишь мелкой рябью. Лейла так боялась любых разговоров о болезнях, но теперь сама стала какой-то не такой, поистерлась. А что останется от нее настоящей еще через пару лет?
Глава 6
Спустя несколько дней Лейла снова обрела равновесие и покой. Пришла к выводу, что в одном из вариантов настоящего слова Даниэля вполне могли быть правдой. Она давно уже обладала способностью жить во многих реальностях сразу, не задумываясь над этим.
В подростковом возрасте ее близкие подруги всерьез обсуждали своих энергетических слуг, которые всегда рядом. Когда повзрослели, Лейла пару раз была свидетелем одержимости одной из подруг и спасения ее второй от злых духов. Лейла не задавалась вопросом, правда это или нет. Просто пока она была с теми подругами, вполне допускала и существование их особой
