и яркие ягоды на тоненьких стебельках, похожие на землянику, на кустах росли ягоды покрупнее — иссиня-чёрные, гладкие, размером с лесной орех. Шэн походя срывал их и сразу отправлял в рот. Я последовала его примеру. Вкус у ягод оказался очень необычный — сначала кисловатый, а затем взрыв сладости.
— Насколько же здешняя природа отличается от природы в долине, — задумчиво произнесла я.
— Здесь не было вечной зимы. Жаркой, но зимы…
— А откуда она взялась там?
— Это точно неизвестно. Когда моя семья сбежала за перевал, уже несколько лет, как зима царила там. Местные говорили, что она началась после того, как однажды ночью всех разбудил жуткий грохот и яркая вспышка, сделавшая ночь светлее самого яркого полудня. Звук сравнивали с таким, который мог бы быть, если б гора раскололась. Произошло это примерно там же, где позже мы с тобой появились из твоего мира. Предполагаю, что граница Междумирья в том месте очень тонкая, какой-то неосторожный путник её пробил и впустил в наш мир частичку своего, очень сурового. Вот в долине и получился этакий островок чужого мира, очень негостеприимного. Природа не смогла к нему приспособиться и ушла в спячку до лучших времён.
Примерно через полдня пути нам стали попадаться признаки осмысленной деятельности: срубленное дерево, срезанные ножом грибы, обрывок верёвки, валяющийся под кустом — у кого-то рассыпалась вязанка хвороста. Позже мы и вовсе вышли на поляну, образовавшуюся от того, что срубили несколько деревьев. С делянки тянулась отчётливая тележная колея.
Демон тут же собрался, стал сосредоточенным и серьёзным. Я тоже накинула на голову капюшон плаща — ни к чему с ходу всем показывать своей белой шевелюрой, что я не местная.
Через полчаса пути по колее мы вышли на опушку леса. Перед нами, сколько хватало глаз, простирались поля, засаженные каким-то злаком, похожим на пшеницу — колосья были высотой мне до пояса. Жёлтое море колыхалось на ветру до самого горизонта. Это было очень красиво! В полях трудились крестьяне, мужчины и женщины демоны. Одни серпами сжинали колосья и вязали снопы, другие грузили их на телеги, запряжённые маленькими смирными тонкалами.
Справа в отдалении виднелась большая деревня, а за ней поднималась громада самого настоящего замка, с зубчатой стеной и башнями.
— Я понял, куда мы вышли, — сказал Шэн. — Замок вдалеке — бывший замок лорда-завоевателя, где я когда-то жил. Сейчас он принадлежит барону, который выиграл его в кости у бастарда лорда восемь лет назад. До Ш-Трана от него примерно день пути.
Мы передохнули, подкрепившись остатками сухарей, и двинулись направо по краю леса, не выходя за опушку. Когда дошли до деревни, солнце уже клонилось к закату. На улицах было много народу — группами стояли женщины в цветастых платках, между ними носились стайки детей, мужчины сидели на завалинках и на скамейках у плетней, ведя степенные беседы. Деревня отдыхала от трудового дня.
Село было большое, с рыночной площадью и храмом Эсфании в центре неё. Торговцы уже сворачивали свои палатки, но последние опоздавшие покупатели ещё толкались в проходах. На краю площади стоял трактир, двери которого то и дело хлопали, впуская и выпуская посетителей. Патрулей было не видно, и мы решились зайти.
Зал был набит битком, стоял оглушительный гул множества голосов. Демоны, люди, орки, гномы — кого там только не было. Столов свободных не было тоже, как и стульев — некоторым гостям приходилось пить пиво стоя у стены. Подавальщицам — молодым девушкам-демонам — приходилось проявлять чудеса изворотливости, чтобы донести заказы до столиков в целости. Но в этой толпе был свой плюс — на нас никто не обратил внимания.
Мы пробрались к стойке, за которой метался взмыленный трактирщик — краснокожий маленький приземистый сатир с небольшими рожками и тонким длинным хвостом. Он пытался успеть сделать десять дел одновременно и не успевал ни одного. С краю стойки стоял молчаливый невозмутимый бармен, который одну за одной наливал пиво по кружкам и расставлял на стойке. Желающий подходил, клал монету в блюдце и забирал пиво. Рядом в маленьких мисочках были разложены солёные сухарики.
Шэн окликнул трактирщика:
— Уважаемый, нам бы поесть. Что у тебя есть?
— Прямо сейчас могу дать только барнусов, уважаемый, — скороговоркой выпалил сатир, принимая оплату, давая сдачу, протирая стойку от пивной пены, накапавшей с кружек, и совершая ещё три дела одновременно. — Всё остальное надо ждать, и долго — сам видишь, сколько народу.
— У вас тут всегда так?
— Нет, что ты! Сегодня первый день ярмарки, со всей округи гости съехались.
— Понятно. Что ж, давай барнусов.
— Две серебрушки, господин.
Демон скинул в подставленную ладонь сатира требуемое, и в мгновение ока перед нами появились две дымящиеся тарелки. Барнусами оказались небольшие рыбки, зажаренные в тесте и горкой наваленные на тарелках. Мы взяли к ним по кружке пива и пристроились у края стойки. Рыбки оказались очень нежные и вкусные. Странное дело, мне не попалось ни одной косточки!
— Думаю, о комнате спрашивать бесполезно, — проницательно заметил Шэн. — Если тут столько народу, то свободных точно нет. Придётся искать ночлег в другом месте.
После сытного ужина мы выбрались в вечернюю прохладу. Солнце уже село и на небо карабкалась первая луна. На улицах народу почти не было — приезжие собрались в трактире и под навесом в его дворе, местные разошлись по домам. Проситься на постой было небезопасно, да и бессмысленно — всё, что можно сдать, было сдано, поэтому мы вышли за околицу с намерением переночевать под пологом леса. Но не доходя до него, на поле увидели огромный стог и решили заночевать в нём.
Сено оказалось очень душистым и очень колючим, но расстеленные одеяла и плащи исправили дело. Усталость сразу взяла своё и я уснула быстро и крепко.
Глава 10
Утром мы было решили двигаться сразу дальше, не возвращаясь в село, но передумали. Мне было уж очень интересно посмотреть на местную ярмарку, и Шэн уступил, рассудив, что туда приехало огромное количество народа и двое путников особого внимания не привлекут.
Торговля на ярмарке начиналась с раннего утра, как только светало, поэтому, когда мы пришли, там уже вовсю толкался народ. Развевались на ветру ворохи вывешенных разноцветных тканей, украшения из разноцветных камней соревновались в количестве созданных солнечных зайчиков, а витрины с оружием блестели строго и торжественно. Зазывалы старались перекричать друг друга:
— Сладкие думлехи! Самые лучшие! Прямиком из горячих южных земель!
— Драгоценные жемчуга! Только вчера из Полуденного океана!
— Забегай, покупай, лучшее выбирай! Самые мягкие меха только
