Джин Хён, если действительно хотел чего-то добиться, не сдавался до последнего, что он с успехом и демонстрировал время от времени. У Чонхо же не было никакого настроения спорить и, устало вздохнув, он сказал лишь:
– Мидори. Ее зовут Мидори.
– Ой-ой-ей… – восхищенно выдохнул Джин Хён. – Японка что ли? Вот ведь мода на них пошла. А ведь у моего старшего брата жена – тоже японка, симпатичная кстати…
И он бы рассуждал еще долго на тему иммиграции в их страну и все к этому прилагающееся, если бы его не перебил ассистент главного тренера, вежливо заметив, что соревнований по болтовне в субботу не будет.
Солнце, скрытое облаками, в этот день перемещалось по небосклону нестерпимо медленно. Занятия однообразные, не отличающиеся увлекательностью, тем не менее, помогали отвлечься от мыслей, одолевавших голову в течение нескольких последних дней, события которых были слишком стремительными, происходящими со скоростью света. Слишком много всего произошло за эти дни, и нужно было обязательно отвлечься, чтобы не увязнуть в этом окончательно. Мяч послужил прекрасным поводом для этого, как случалось бесчисленное количество раз совсем недавно, хотя казалось, что то была совсем другая жизнь – перемены наставали все быстрее и чаще. И не только в жизни Чонхо, но и в нем самом.
Два этих дня пролетели незаметно, словно птица крылом махнула, похитив это время, довольно нужное для подготовки к встрече гостей из Таиланда, жаркой, своенравной страны, располагавшейся так близко и одновременно так далеко. И вот настал вечер пятницы, непосредственное преддверие матча, и все бы ничего, и Чонхо бы мог спокойно отдыхать перед предстоящим событием, как было велено тренером Ким Ён Пхё, и не надо было волноваться, ведь скорее всего он просидит всю игру на скамейке запасных, и его это все не должно касаться никаким боком, но… все было далеко не так, и нет-нет, да и закрадывалось сомнение о возможности выполнения предстоящей задачи, да и вообще – о реальности происходящего. Бравшись за что-то одно, он тут же бросал это и переходил к какому-то другому более важному делу, в итоге же он просто слушал тишину комнаты, наглухо закрыв дверь, хотя никто и не намеревался заходить, потому что Кан Ён Тэ, его сосед по комнате, обещал вернуться поздно, а телефон словно намеренно попадался на глаза, требуя обратить на него внимание. Через некоторое время Чонхо все же поддался этому искушению и, посмотрев на часы и удостоверившись, что еще не слишком поздно, набрал заветный номер, но долго медлил нажать кнопку вызова. Над вопросом, зачем он звонил, Чонхо задумался, только когда раздался уже третий гудок.
– …огда не смотрела, ведь это совсем не интересно… – тут же донесся знакомый голос. Чей-то разговор явно был прерван звонком. – Да?
– Привет, – растерянно произнес Чонхо, забыв, что именно хотел сказать.
– О, как неожиданно, – весело ответила Мидори. Тон ее голоса в секунде изменился. – Привет…
С самого начала он не знал, о чем хотел сказать, да так и вышло, что разговор получился совсем бессодержательным, но важности своей при этом совсем не терял. С каждым ее словом на душе становилось легче, и все тревоги начинали казаться лишь глупыми детскими страхами и ничем более. Как дела, как прошли эти два дня и так далее… Они закончили разговаривать в двенадцатом часу ночи, и Чонхо оставалось только удивляться, как у него сразу не закончились все деньги на счету.
– До встречи, – говорила она, заканчивая разговор, а потом добавила вдруг: – Кстати, ты говорил, что в субботу тебе нужно будет постараться… Желаю тебе удачи завтра!
По голосу, раздававшемуся в телефонной трубке, можно было догадаться, что она улыбается, как всегда, светло и непринужденно, заставляя улыбнуться и его, просто так, без особых на то причин.
– Аригато*, – вдруг ответил он, хотя совсем не хотел говорить именно так. Оказалось, что Джин Хён неплохо знает японский, и Чонхо даже удостоился права прослушать несколько уроков, чтобы… а, собственно, зачем? Ему просто хотелось лучше понимать ее, лучше узнать.
В ответ донесся только хрустальный смех.
– Хорошее произношение, – наконец сумела сказать она, вдоволь отсмеявшись.
Так разговор и завершился, и Чонхо не мог бы сказать, за что он поблагодарил ее – за пожелание удачи или за то, что она подарила сладкий мир его душе. И, тем не менее, заглянувшая в окно луна напомнила, что уже давно наступила ночь.
*аригато – спасибо, яп.
Мидори устало откинулась на спинку стула в своей комнате, освещением которой вновь служил все тот же тусклый свет лампы. Она все еще улыбалась, и все те непредвиденные случаи, произошедшие в последнее время, перестали напоминать ей о себе, ей стало хорошо и легко впервые за последние два дня.
В четверг нежданный звонок в дверь нарушил всю тишину, воцарившуюся в квартире после ухода Сон Хёна. Ан к этому времени до сих пор не вернулась и по телефону сообщила, что пробудет в Осаке еще несколько дней.
– Доставка цветов, – говорил молодой человек, как только перед ним открылась дверь. Он держал в руке огромный букет из белых маргариток. – Вам прислали цветы, возьмите, пожалуйста.
– Нет, вы, наверное, ошиблись, – отвечала Мидори.
– Как? Квартира 156? Наойя Мидори? Все верно ведь?
– Да…
– Возьмите букет. – Он снова протянул ей цветы.
– От кого же? – все еще не верила Мидори.
Курьер посмотрел на список заказов.
– Как это… Какой-то Кикучи Дзюн, знаете такого?
– Отошлите это обратно, – вместо ответа резко попросила его Мидори.
– Нет, так нельзя, в условия доставки не входит. Вам прислали цветы, возьмите их.
– Я заплачу, только отвезите обратно.
– Да вы хоть прочитайте, что в открытке написано! – молодой человек достал сложенную вдвое бумажку, находившуюся все это время среди цветов.
Мидори нехотя взяла ее. Долго медлила перед тем, как открыть, пока курьер не поторопил ее. Там оказалось все два слова – «Прости. Помни», и их фотография, сделанная несколько месяцев назад. Тогда она действительно была счастлива, и даже на фотографии можно было услышать тот радостный смех, если прислушаться, а он крепко обнимал ее, а море в тот день было непривычно спокойным для прошлой зимы. Фотография заставила ее вспомнить все это, словно это было вчера. Она грустно улыбнулась, вспомнив все детали того дня, сказав:
– Ладно, давайте сюда цветы…
На следующий день она решилась вернуть свой старый номер телефона, всего лишь на минуту. Оказалось, Дзюн звонил ей десятки раз, и последний был совсем недавно, уже после того, как она встретила его здесь. Он звонил, не обращая внимания на то, что
