Из него, поправляя развевающиеся из-за поднявшегося ветерка светлые волосы, появляется женщина.
Она производит странное впечатление. С одной стороны — длинная, до пят, юбка, светлая накидка на голову наводят на мысли о скромности. С другой — внушительное декольте и самодовольная ухмылка меняют впечатление на прямо противоположное. Ещё и цвет волос странноватый — светло-розовый, будто кукольный.
У Эфении, конечно, шевелюра ещё ярче, но она-то фея, ей можно.
Женщина выбирается из своего странного средства передвижения и дружелюбно мне улыбается.
— Мы опоздали, да? — её голос такой нежный и сладостный, что у меня аж в печёнке засвербило. Я бы больше поверил, если бы она гаркнула тоном заправского сержанта.
— Смотря куда вы торопились, — пытаюсь выглядеть дружелюбным, но сжатые кулаки меня выдают.
Женщина оглядывается по сторонам. Её взгляд падает на тело Вилиса. Он вроде дышит, но рост вернулся к первоначальному, рога втянулись, а одежда приобрела изначальный вид. Разве что побурела от крови и почернела из-за сажи.
— Бедняга Вилис, — без тени сочувствия произносит новоприбывшая. — Слабость разума порождает чудовищ.
— Вы его знаете? — возвращаю внимание к себе. Нападать на меня вроде не собираются. Значит, есть вероятность, что они не из одной шайки.
Дама кивает:
— Когда-то он служил Церкви второго пришествия. Но продал свой талант в дурные руки.
А у церкви вашей руки, получается, не дурные? Ой ли…
Но вслух я этого, разумеется, не говорю. Возвращаюсь к более важному вопросу:
— Зачем вы здесь?
Женщина смотрит на обелиск, брезгливо поджимая губки.
— Вероятно, затем же, зачем и вы, — говорит, чуть помедлив. — До Собора святейших дошла весть о безобразиях, которые он учиняет.
— Вот как. Главное, вовремя, — не могу сдержать сарказма. — Он там за десять лет не меньше сотни человек законсервировал. А до всех только «слухи дошли».
Женщина не отвечает, только улыбается ещё дружелюбнее. Так, что помимо воли возникают мысли о том, что пришли-то они как раз вовремя, чтобы увидеть результаты эксперимента. Хотя, может, я это сам придумал и наговариваю на хороших людей.
— Как вас зовут, юноша? — наконец интересуется незнакомка.
— Макс. А вы у нас кто?
Дама удивлённо вскидывает брови, но всё же отвечает:
— Святая Жаслин, к вашим услугам.
Просто киваю. Очередное ничего не говорящее мне имя и должность. «Святейшие», «чистейшие» — этого добра тут пруд пруди. Любят они в этом мире пафосные титулы.
— Что вы собираетесь с ним делать? — киваю в сторону Вилиса.
Жаслин задумывается на мгновение:
— Заберём и будем судить по церковным законам.
— А люди? — указываю в сторону открытого подвала. — Что с ними?
Святая скалится совсем не по-доброму:
— Какие люди? Несчастные порченные существа, которые угодили в лапы еретиков? Единственное, что можно для них сделать, — это предать земле.
— Ну нет, — усмехаюсь. Ишь ты, какая прыткая святоша! Пришла на всё готовое, и ещё распоряжается. — Только после того, как всё тут осмотрят мои коллеги.
— Служба надзора за правопорядком здесь ни при чём, — настаивает подрастерявшая свою самоуверенность Жаслин. — Это внутрицерковное дело!
Равнодушно развожу руками:
— Вот вы это начальству моему и расскажете. Они сейчас как раз подвал осматривают.
Не по своей воле, конечно. Но ведь хоть немного осматривают, так? Вряд ли сидят в своих «банках» с закрытыми глазами.
— Думаю, вы сейчас лжёте, Макс, — медовым тоном выдаёт святая. — Поэтому мы вынуждены задержать вас до выяснения.
Да что ж такое! Сегодня буквально каждый первый встречный стремится меня задержать до какого-то непонятного «выяснения». Пальцы сами собой складываются в старый добрый шиш, а рот открывается, чтобы сообщить Жаслин моё мнение по поводу её ни разу не выгодного предложения.
И тут землю, на которой стоит деревня, заметно встряхивает.
Только притворявшийся мёртвым Вилис подскакивает вверх и бросается на святую.
— Ни за что! Ни за что! Ни за что! — истошно орёт он.
Размахивая руками, достаёт скрюченными пальцами до Жаслин — над её белой грудью появляется грязная, набухающая кровью царапина. Тёмные глаза святой полыхают белым пламенем — и тут же им вспыхивает причинившая ей вред конечность. Но Вилис, у которого, кажется, совсем поехала крыша, будто не чувствует боли.
— Скоро тут всё взлетит на воздух! — истерически вопит он. — Пресвятым клопам ни хрена не достанется!
А вот это уже плохо! Сам не замечаю, как бросаюсь в сторону подвала, по дороге подхватывая одну из оставшихся от монтажа накопителя деталей. Меня никто не останавливает — Вилиса, видимо, решено взять живым, а он не даётся.
— Куда ты? — пищит на ухо феечкин голосок. — Выход в другой стороне!
— Лети отсюда, — в этой суматохе я совсем про неё забыл. — Позже встретимся, своих только вытащу.
— Не успеешь! — злится мелочь. — Брось их!
Она пытается преградить мне дорогу, но я торопливо её отодвигаю — будто отмахиваюсь от жука.
— Не мешай! Либо все, либо никто!
Чуть ли не кубарем скатываюсь вниз по лестнице.
Ёмкости, в которых сидят Гайла и Райт, по-прежнему на месте. Разве что девушке удалось расколотить свою, и жидкость, которая должна была её заполнить, медленно вытекает из многочисленных трещин. И тут же испаряется. Но всё равно Гайла уже в ней по грудь.
А вот Райт в своей ёмкости плавает целиком.
Опоздал…
Но предаваться раскаянию некогда — в заметно потускневших глазах Гайлы вспыхивает радость. Подбегаю к её «банке» и душевно бахаю по и так растрескавшейся поверхности. Удар, второй, третий — из дыры льётся, мгновенно исчезая, жидкое желе.
— Ты вернулся, — устало произносит девушка. Она прижимается к противоположной стенке, пока я проламываю достаточную для выхода дыру.
Пока Гайла выбирается, сверху падают мелкие камешки.
Примериваюсь треснуть по «банке» Райта, но девушка меня останавливает:
— Лучше не надо. На это должен взглянуть специалист.
Поворачиваюсь к ней:
— Ты можешь кого-то сюда вызвать? Прямо сейчас?
— Нет, — чуть заторможенно крутит головой девушка. — Энергию отовсюду вытянуло, даже инвентарь пустой. Если только экстренный вариант…
— Давай экстренный! — бесцеремонно прерываю её. — Скорее!
Гайла сосредотачивается, а я пытаюсь завалить саркофаг Райта набок. Вдруг получится вдвоём его вынести?
Но не успеем: своды пещеры шатаются, всё более крупные камни срываются вниз то здесь, то там.
— Эфения! — рыкаю я. — Можешь накрыть нас щитом?
— Могу, — еле слышно пищит фея. — Только придётся или тебя одного, или всю пещеру. Я по-другому не умею…
— Давай всю!
— Но энергия…
— Бери мою! Давай же!
Камнепад мгновенно прекращается, будто его выключили. А фея садится на моё плечо и обнимает за шею, насколько хватает коротких рук.
Ох… Не думал, что будет настолько тяжело. Будто рядом с моим Источником открылась бездонная пропасть, куда
