всем своим хрупким телом высшей интеллигенции на пациентов, чтобы дать шанс спастись большему числу работников.
В тот же миг, когда он бросился в «объятья» знакомых лиц, он был поглощен, как тонущий корабль морем.
Глава 6
А дальше лишь свет. Яркий ослепительный свет из окна и белые стены. Это была обычная палата в обычной больнице, куда доставляли граждан в тяжелом или среднем состоянии. Приподнявшись на кровати с металлическим каркасом, Герман закричал, ощущая боль по всему телу, что было полностью забинтовано.
– Эй! Здравствуйте! Здесь кто-нибудь есть?
На крики отозвалась медсестра, быстро вбежавшая в его палату.
– Как хорошо, что вы очнулись и именно сейчас. Заходите, прошу! – обратилась она к кому-то за дверью. А затем сказала уже больному – К вам пришли из милиции.
И она удалилась.
Не успел молодой человек полноценно придти в себя, как на пороге появились люди в форме. Один из них был врач, который сразу удалился, остальные двое – милицейские. Их лица не демонстрировали абсолютно никаких эмоций. «Зачем они тут? Я что-то натворил?» – задумался Герман Риц.
– Здравствуйте, Герман. Я думаю, вы знаете, по какой причине мы здесь.
– Здравствуйте, уважаемые. К моему удивлению, я как раз таки не могу понять, чем могу помочь? – болезненно произнес молодой человек.
– Мы думаем, что у вас есть много интересной информации о случившемся в городской Психиатрической больнице №1, где вы, сэр, являетесь или являлись главным врачом.
– Являлся? Случившемся? – И Герман Риц вспомнил. Всё и сразу. Как бы ни пыталось его бессознательное огородить его от тревожных воспоминаний, они все равно проявились. – Ох! Ох! Верно. Абсолютно точно… – продолжил Риц.
От удивления и выраженной на лице врача боли, служителям правопорядка стало не по себе.
– И так. Вы расскажете, что произошло?
И Герман Риц рассказал. Рассказал про бунт, про пожар, про попытку остановить гибель работников.
– А остановить гибель пациентов вы пытались? Или они для вас уже не люди? – Задал вопрос один из милицейских.
– Я пытался. Пытался! Но это было бесполезно. Они буквально разрывали людей на куски!
– К сожалению, но из-за пожара, устроенного вашими же руками, мы не можем установить правдивость ваших слов, так как всё здание сгорело. И все тела внутри него, тоже. Это, знаете ли, усложняет не только нам работу, но и жизни родственников погибших…
На этом милицейские закрыли папки, в которых изредка делали пометки и удалились, ничего не сказав.
Прошло около трех дней. И в дверь палаты Германа Рица постучалась рука знакомого человека. Это был тот самый Луи Мюзх – корреспондент, автор статей желтой прессы и главный ужас печатного мира тех времен.
Герман Риц, прибывая уже в полном здравии и в ожидании выписки, кивнул головой гостю.
– Здравствуйте, Герман. Мне сказали, что вы способны ответить мне на пару вопросов, конечно, если вы согласитесь. – Вежливым тоном заговорил Мюзх.
– Добрый день, Луи. Я способен немного поговорить с вами. И я так понимаю, мне следует ожидать вопросов по случившемуся пожару и бунту.
– Да. Вы правы. Эта тема – сейчас главный источник вдохновения многих писателей нашего города. И не только нашего. Мне бы хотелось узнать всё от первоисточника.
– Луи. Я думаю, вы уже все узнали и без меня. Были в милицейском участке, в больнице. Были у семей пострадавших и погибших. Чего же вам надо от меня конкретно?
– Я рад, что вы не только сказали истину, но и не ходите вокруг, да около. Конкретно, Герман, хочу знать, как долго вы вынашивали этот план? Как давно вы рассчитывали все переменные и постоянные, чтобы ваши пациенты погибли, тем самым излечившись, а вы остались героем?
– Что? Что вы такое говорите?! – Разразился гром в голове бедного Германа. Он не мог поверить своим ушам… Он… планы… убийство? – Мюзх, вы ужасный человек. Я ничего не планировал. Я пытался спасти людей. Никого не убивал. Уйдите!
– Герман, Герман. Ваша реакция говорит об обратном. Не стоит так волноваться человеку, уверенному в своей невиновности.
И на этих самых словах в Луи Мюзха полетела подушка шокированного Германа Рица.
Мир, казалось, сошел с ума. Или же это был как раз не мир? Герман, ты в порядке? В твоей голове не играет воображение?
Да куда уж там. Боль, ожоги, чувство стыда, страха и предвкушение ужасного не могут быть плодом воображения. По крайней мере, столь разумного молодого и физически развитого человека.
Наступил день выписки. Герман Риц был выпущен на волю.
На улице стояла ужасная погода. Холод, дожди, серые тучи. Не было понятно, раскрашен ли этот мир хоть какими-то цветами, кроме серого и белого.
До дома Риц шел пешком, но не долго. За углом больницы, в которой он пролежал немало времени, и казалось всю жизнь, стоял киоск с газетами. Из изданного было много занимательного. Но было и не меньше поразительного в отрицательном смысле.
Первая полоса газетенки, огромный снимок Германа Рица и сгоревшей психиатрической больницы. А на заголовке ложь: «Раскрыт план врача-убийцы сгоревшей психбольницы»… Автор: Луи Мюзх…
Герман схватил одну из газет и тут же прочитал всё, что этот мерзкий маленький человечек с камнем вместо сердца и с пепельницей вместо мозга написал. Статья прекрасным художественным языком расписала «всё» по мелочам: план Германа Рица, его предрасположенность к насилию, бедных пациентов, невинных жертв рук главврача, мучения сотрудников…
Душа упала в пятки. А земля ушла из под ног. И эти же самые ноги перешли в бег. В воздухе разлетелись листки газеты, а пятки убегающего человека сверкали ярче спрятавшегося за тучами солнца.
Ноги быстро принесли Германа к его квартире. Но вот и остановка. Конец пути. Дверь опечатана. Вещи на лестничной площадке. А на вещах письмо. И в письме строчка: «Приказывается явиться в суд» и дата.
Герман был лишён всего, чем дорожил. Из-за открывшегося следствия по факту гибели множества людей его уволили, у него отобрали квартиру и любимую, хотя и разваливающуюся машину.
Глава 7
На носу судебное заседание. И уверенности в положительном его исходе у молодого человека не было. Дни летели. Не ощущались границы между сутками. Ночи и дни слились. Теперь есть просто жизнь, а точнее то, что от нее осталось.
День заседания. Вокруг здания главного суда города столпилось множество зевак. Все держали в руках тяжелые предметы и газету, где на первой полосе была нашумевшая статья Луи Мюзха. Все кричали проклятия в адрес Рица, оскорбления, угрозы… Кто-то рыдал, кто-то готовил топор…
Германа Рица доставили на автомобиле милиции.
