старой клеенке лужицу. Новость была лютая.
– Подожди, – остановил я отца. – За что его взяли? Он же в больничке лежал.
Я очень надеялся услышать о каких-то прошлых делах Тагира, пускай даже о том, что он воевал на чужой стороне.
Но я услышал другое.
– Допрыгался твой чечен. Вором оказался… Вором и к тому же барыгой. Лекарства какие-то в госпитале украл. Степаныч говорит, что за ними наркоманы охотятся. Любые деньги готовы отдать. На продажу украл, видно. Сейчас все воруют… Твари… А с другой стороны – ну как не украсть у государства? Оно-то, родное, как следует нас всех наебало…
Степаныч – так называл отец того военного врача, который обработал мой огнестрел. В одной части служили до этого в Белоруссии.
* * *
В ментовку сдаваться я решил идти следующим утром. Про Майку, конечно, говорить не собирался. Все хотел взять на себя. Главная тема состояла в том, чтобы они отпустили Тагира. Он был не при делах.
Но утром не получилось. Эти двое в погонах ушатали меня так, что я и по дому-то ползал с трудом.
«Наша служба и опасна, и трудна». В натуре.
Сил хватило только на дорогу до гаража. Думал – обезболюсь там у Вадоса и пойду в мусарню. Пока дер-банили один из Дёминых чеков и бодяжили его ампулой из больнички, подтянулась Майка. Ей точно нельзя было говорить про мой план. Одного она бы меня ни за что не пустила. Поэтому пришлось остаться. К тому же обезболивание как-то не задалось. Притупило только слегка.
– Может, по второму кругу двинемся? – предложил Вадик.
– А почему нет? – сказал я.
И мы двинулись. Одна Майка не захотела ужалиться.
– Вы тупые? – удивилась она. – Еще даже половину денег не собрали, а вам – пофиг. Шевелить надо поршнями.
– Ну так шевели, – засмеялся Вадос. – А мы дождемся крупного заказа. Надо, чтобы какой-то серьезный чел нас профинансировал. Влил сразу много бабла. По мелочи мы запаримся собирать. Выступления по клубам – не тот уровень. КПД, детка! Вот что необходимо повышать. А ты пока повышаешь только голос.
Я заценил красноречие Вадоса, и мы снова начали готовить.
– Покоцают вас бандиты, – подвела итог Майка.
Короче, до ментов я в тот день не дошел.
Зато на следующее утро первым делом попрощался со всей родней и попёр выручать Тагира. Ну, то есть как попрощался – постоял на кухне за спиной у Николаевны, пока она жарила яичницу, помог маме на лестнице с ее коробкой, в которой йогурты на продажу, брату подмигнул, когда он пошел на консультацию в свой институт, отцовскую фуражку подержал полминуты. С дедом попрощаться не мог, но рассчитывал на встречу с ним в ментовке. В общем, собрался мотать срок, сколько бы мне ни впаяли. Думал сходить в гараж и забрать оставшиеся ампулы, чтобы не с пустыми руками к мусорам приходить, но потом решил – обойдутся.
А внизу меня перехватил Жора. Я только вышел из подъезда, полный благородной решимости сидеть не меньше, чем граф Монте-Кристо, как из-за кустов вынырнула эта «акула бизнеса».
– Здорово, Толян! А я за тобой!
– Давай потом, Жора, – сказал я на ходу. – У меня дело.
– Да какое там у тебя дело! – не отставал он. – Ты послушай, чего скажу!
Судя по Жориному лицу и по тому, как от нетерпения он слегка даже подпрыгивал, ему где-то сильно фартануло.
– Ну? Чего у тебя там?
– Крутая тема! Разрывная тема, Толян! Бабла можно снять за раз просто немерено.
– Я сейчас не за тем.
– Да погоди! Дай я тебе развалю немного. Сам же потом спасибо скажешь.
– Ну, развали. – Я остановился и сел на лавочку в ожидании Жориных пояснений. – А то тебя сейчас кондратий прихватит.
Жора действительно уже чуть не приплясывал от нетерпения.
– Короче, десять косарей, – выдохнул он.
– Что «десять косарей»?
– Зелеными. За один вечер.
– Нормально насыпаешь, – сказал я и поднялся с лавочки. – С утра уже рисинку дернул?
– Да ни в одном глазу, Толя! Даже в руках косяка не держал! У человека скоро днюха. Его друзья хотят праздник хороший ему замутить. Просили тебя привести для разговора. Они по городу справки навели – им сказали, что ты лучший.
Я снова остановился.
– Десять косарей?
– В натуре! – Жора сиял как новогодняя елка на Площади Советов.
– Это что за человек такой?
– Да не знаю! Какая тебе разница? Поиграешь один вечер – у тебя пятая часть долга бандосам закрыта. Может, свой рэп зачитаешь… Если попросят.
Про долг свой я, конечно, думал сейчас меньше всего. На какой бы срок меня ни закрыли – это в любом случае была отсрочка по выплате бандитам. К тому же, будут ли они вообще живы, когда я откинусь, – такого точно никто не мог сказать. Работа у них вредная. А вот оставить деньжат маме с Николаевной – это была тема. Ради такого стоило денек-другой подышать воздухом свободы.
– Когда у тебя с ними встреча?
Жора возрадовался, как алтарник при виде запивки.
– Прямо сейчас, Толя! Я ж говорю – я за тобой. Погнали! Они в «Волне» нас ждут.
– В бассейне?
– Ну да, сказали туда подойти. Хорошо, здесь рядом.
– Они что – пловцы?
– Да не один ли тебе пень? Может, и пловцы, я-то откуда знаю?
– В принципе, мне без разницы, – согласился я. – Просто подумал домой за плавками метнуться.
Жора на секунду решил, что я говорю серьезно, потом взмахнул руками и скукожился от смеха.
– Толя, капец у тебя шуточки.
Но в бассейне шутить как-то очень быстро расхотелось. Там только Пистолетто-придурок смог бы прикалываться, потому что он отморозок.
И вот они с Жорой, бодрые такие, заходят, готовы обсуждать бабло, а бабло никто с ними обсуждать не спешит. Все заняты рыбалкой. Прямо с бортика закидывают удочки в розовую такую всю воду и пытаются рыбешку поймать. Только она не клюет. Рыбеха занята тем, что дербанит огромную говяжью ногу. Пистолетто – дерзкий, поэтому не ждет никаких объяснений. Он говорит – приветствую, граждане, интересный у вас тут движ. Кто здесь хотел праздник? Пистолетто устроит вам любое веселье.
На что ему отвечают – поддувало пока прикрой. Не видишь – у нас тут решается важный спор. Кто быстрее поймает рыбку-пиранью. Пистолетто – понятливый, но ему интересно, как в бассейне потом будут плавать женщины, старики и разные дети.
На что ему предлагают проверить самому. Однако Пистолетто – умный, он вежливо отвечает, что не захватил с собой купальный костюм. Прикормка тем временем заканчивается, от коровьей ноги остается большая унылая кость. Рыбки замечают наконец крючки с мясом, и вот уже спор закончен. Победа за толстым челом, на котором цепей
