в церкви я снова увидел её имя, но теперь оно было не в списке «Молитвенных нужд», а в списке «Прославления». Должно быть, ей стало лучше!
Не Сильвестр, но всё же что-то. Флоренс Дабровски ходила в его церковь.
И с ней случилось чудо.
Но что ведьма хотела от Сильвестра, другого Дабровски? Связано ли это как-то с Флоренс?
Ответ был здесь, прямо здесь, у него в руках. Ответ на эти вопросы и, возможно, на другие. Но Вундер не открыл конверт. Он не хотел знать. Не хотел искать свет в конце тоннеля. Он должен выбросить письмо вместе с Чудесами. Но он не сделал этого. Он убрал Чудеса в рюкзак. А письмо положил на прикроватную тумбочку.
Той ночью ему снова приснился сон.
Он держал конверт в руке, как вдруг дерево на восковой печати начало расти. Его ветви тянулись вверх и наружу, пробиваясь сквозь потолок. Корни тянулись к полу и проникали под половицы. Дерево всё росло и росло, пока не стало гигантским – больше дома, выше самой высокой башни Портал-Хауса.
И оно было покрыто идеально круглыми, яркими спиралями. Это было Портальное дерево. А на самой верхней ветке, наполовину скрытая белыми цветами, сидела старушка.
– Мы все изменимся! – кричала она со своего насеста. – Изменимся! Изменимся!
Глава 20
Наутро Вундер положил письмо в карман. Затем медленно собрался. Он хотел опоздать, потому что переживал из-за вопросов, которые ему станут задавать в школе. Потому что Томаз, должно быть, уже знал о вторжении в городскую ратушу…
Да, он знал. Когда Вундер скользнул на своё место перед первым уроком, буквально за секунду до звонка, Томаз тут же повернулся к нему.
– Вундер! – прошептал он. – Что происходит?
Но затем мистер Гроувз, известный тем, что оставлял после уроков даже за малейшие провинности – например, если не прикрыть нос, когда чихаешь, – начал перекличку. Томаз нахмурился, встряхнул волосами и развернулся обратно.
После урока Вундер бросился вон из класса, когда все ещё убирали свои вещи. Он увидел, как Дейви наблюдал за ним, покусывая губу. Он подумывал спросить, что тот делал в лесу, но не стал. Проще его избегать.
Весь день он прятался от своих старых друзей. Он съел обед на лестнице и просидел там всю биологию, потому что класс мисс Шунем был маленьким, и к тому же на уроке ребята много общались друг с другом – в общем, у Томаза было бы полно возможностей поговорить с ним там. Когда прозвенел звонок с уроков, Вундер испытал облегчение оттого, что сумел пережить этот день и ему не пришлось объясняться перед друзьями…
Но Томаз ждал возле шкафчиков. А когда Вундер попытался просто пройти мимо, Томаз преградил ему путь.
– Так ты правда это сделал? – спросил он.
– Что сделал? – Вундер подошёл к своему шкафчику и сосредоточился на том, чтобы набрать нужную комбинацию на замке.
– Сам знаешь что, – сказал Томаз.
– Твой папа не должен разглашать тебе полицейские тайны, – сказал Вундер. Он вынул свой учебник по природоведению и положил в шкафчик учебник по английскому. – Это конфиденциально. Таков закон.
Томаз фыркнул. Вундер не смотрел на него, но был почти уверен, что тот встряхнул волосами.
– Брось, Вундер, – сказал Томаз. – Если бы я ограбил городскую ратушу и твой папа узнал бы об этом, ты бы об этом тоже узнал. Папа подумал, что я мог быть с тобой. Я чуть не попал в неприятности! – Вундер ничего не сказал. Он опустился на колено, чтобы засунуть учебники в рюкзак. – Алло! Вундер! Ты хоть что-нибудь скажешь?
– Мне жаль, что ты чуть не попал в неприятности, – сказал Вундер.
Томаз снова фыркнул, на этот раз более сердито.
– И всё? Это всё, что ты хочешь сказать?
Затем к ним подошёл Дейви.
– Вундер, я слышал… – он, запнувшись, умолк и, моргая, переводил взгляд с Томаза, с недоверием всплеснувшего руками, на Вундера, молча глядевшего на друга. – Пойдём в универсам? – наконец пропищал он.
– Всё, что я хочу сказать? – произнёс Вундер. – Я? Не я избегал разговоров обо всём!
– Это ещё что значит? – потребовал Томаз. – Я каждый день приходил к твоему шкафчику и всегда приглашал тебя погулять, даже несмотря на то, что ты теперь почти не разговариваешь, совсем не улыбаешься и ничего не хочешь делать. Как будто у меня нет дел интереснее! Как будто у меня нет других друзей!
Вундер был потрясён этими словами: ведь Томаз был прав. Они всегда встречались у шкафчика Вундера. И Томаз действительно предлагал ему заняться разными вещами. Гнев Вундера начал угасать.
Но затем ему в голову пришла одна мысль, и он вспыхнул с новой силой.
– Может, это и правда, но ты ничего – ни слова – не сказал о моей сестре. Ты ни разу не упомянул о ней – ни один из вас не упомянул! Ты просто притворяешься, будто ничего не случилось!
– А что мы должны были сказать? – воскликнул Томаз. – Если ты хотел поговорить об этом, нужно было поднять эту тему. И к тому же, это был не твой папа или кто-то, кого ты хорошо знал. Она прожила сколько – день? Два? Подумаешь!
Было такое чувство, что после этих слов весь коридор умолк. Если кто-то и шумел, то Вундер этого не слышал. Он слышал лишь кровь, стучавшую у него в висках, и собственное дыхание, быстрое и тяжёлое. Он увидел, как Дейви в ужасе прижал ладони к губам.
– Восемь дней, – сказал он. Он не знал, кричал он или шептал. Он едва слышал свой собственный голос. – Она прожила восемь дней.
А затем ушёл.
Выйдя через главную дверь, он почувствовал, как кто-то дотронулся до его руки.
– Вундер. Подожди…
Он развернулся и увидел, что Дейви идёт за ним с таким видом, будто вот-вот расплачется.
А Вундер никогда бы не подумал, что заставит Дейви плакать: только не Дейви, который был его лучшим другом всю его жизнь, который приносил ему вырезки из газет с чудесными историями, который готов был на что угодно ради него. Никогда-никогда, даже за миллион долларов.
Но всё же он это сделал.
– Просто оставь меня в покое! – прокричал он.
Он побежал к велопарковке, где его, разумеется, ждала Фэйт. Она равнодушно наблюдала за тем, как он отстёгивал свой велик и рывком устанавливал его на земле.
– Вунди, – сказала она. – Нам нужно поговорить.
Вундер не хотел разговаривать. Он больше не хотел задавать себе вопрос за вопросом. И не хотел прилагать усилия, чтобы удерживаться от этих вопросов. Он
