мужики в основном выполняют физическую работу и стоят на карауле вокруг лагеря, сменяя друг друга. Надо заметить, что на посту совестно несут службу, но несмотря на такое усердие, никто из постовых даже не заподозрил постоянное присутствие неведомых существ у лагеря. С охраной, впрочем, у них было чуть лучше, чем с маскировкой. Хоть люди и пытаются сохранять тишину и даже переругиваются друг с другом вполголоса, демаскируют они себя знатно и на всяком привале помимо шума, несвойственного для леса, они ещё и умудряются провонять всю округу дымом от костра, который Петр с гордостью обозвал "партизанским" и уверял, что ни один фашист не заметит его. Открытого огня у такого костра действительно не было видно, но лишь потому, что очаг располагался в вырытой яме, однако любой орк с детства знает, что единственный способ заставить дрова не вонять на всю округу дымом - это не поджигать их. Именно поэтому орки так редко разжигают костры. Орки готовят еду на огне, лишь убедившись в отсутствии неприятеля в округе, в противном случае – давятся сырым мясом.
********
К концу четвертого дня слежки зеленокожие воины окончательно заскучали и начали хулиганить. Первым отличился Лрнур, который поведал историю о том, что Каштан очень любит морковку. В период наблюдений он заметил, как одна из бабок, нарезая зелень для похлебки, наставляла внучку, что, мол, за этой бесовой скотиной - так она обзывала лошадку - глаз да глаз нужен. Особенно нужно беречь морковь, которой осталось не так уж много. Лрнур заметил, каким грустным взглядом лошадка смотрела на лакомый оранжевый плод. Лошадка почти всё время проводила запряженной в телегу, даже спать ей порой приходилось стоя. Так что напакостить, своровав морковку из завязанного мешка, к тому же уложенного в телегу, возможности она не имела. У истязаемого бездельем орка, который многие годы в битвах выпускал кишки и дробил головы врагов, вдруг появилось чувство жалости, и, как только стемнело и люди улеглись спать, Лрнур проник в лагерь. Добравшись до телеги, аккуратно перешагивая через спящих людей, он постарался бесшумно вытащить пару морковок из полупустого мешка, но животное всё-таки его заметило, дернулось и громко заржало. Пришлось быстро ретироваться, затаившись в ближайших кустах. Тревогу в лагере поднимать было некому: все крепко спали. Лишь один мужик, проснувшись, шёпотом выругался и, перевернувшись на другой бок, продолжил спать. Лошадь ещё некоторое время посуетилась и успокоилась, лишь нервно поглядывая в сторону кустов, где прятался орк, и периодически фыркая.
Выждав некоторое время, Лрнур медленно и не скрываясь направился к животному, вытянув вперёд руку с вкусным плодом. Лошадь хотела вновь шарахнуться, но, увидев в руке неведанного существа заветное лакомство, в недоумении затопталась на месте. С недоверием она воротила морду, однако спустя десяток ударов сердца сдалась: аккуратно взяла морковь с раскрытой ладони орка и аппетитно захрумкала. Быстро перемолов лакомство, животное мотнуло головой и уставилось на Лрнура, явно намекая, что она в курсе, сколько морковок было украдено из мешка.
Во время употребления второй морковки лошадь подпустила орка к себе поближе и даже дала себя погладить. И тут выяснилось, что это не лошадь. Лрнур прервал свой рассказ и, сжав одну руку в кулак, другой перехватил её где-то то посередине предплечья:
— Вот такенная балда!
- Так это конь! - засмеялся Вася, - лошадь — это девочка, а конь - мальчик!
Как оказалось, здесь животные одного вида легко могут иметь разные названия. Мальчик начал перечислять множество незнакомых оркам животных: пёс и собака, курица и петух и ещё много чего. Кого-то орки запомнили с первого раза, но с лошадьми оказалось вообще всё непросто: лошадь, конь, кобыла, жеребец... Голова может пойти кругом от этого всего. Но теперь они хотя бы будут готовы к таким сюрпризам местного языка.
Поначалу Грунг хотел устроить старперу Лрнуру взбучку за такие детские проказы, однако, взвесив все за и против, оказалось, что вреда от этого поступка нет, зато теперь можно надеяться, что хотя бы это животное при встрече с нами будет вести себя спокойно. Отсутствие наказания за хулиганство остальные орки восприняли весьма однозначно. Стоит ли говорить, что в следующие ночи каждый орк, воспользовался возможностью познакомиться с этой прекрасной и грациозной зверюшкой. В этот кон Грунг дежурил последним и, тоже не удержавшись, отправился рыться в изрядно похудевшем мешке морковки. Уже светало, и, когда Каштан увидел Грунга, он сразу же признал в незнакомом зеленокожем чудище друга и, весело перетаптываясь на месте, фыркал в ожидании морковки.
3
На пятый день Грунг и его парни были готовы к встрече с местными, даже Вася получил указания, и отряд выдвинулся на переговоры. Дождавшись, когда люди проснутся, поедят и приготовятся к дальнейшему пути, Грунг взял человеческого детёныша на руки и медленно начал приближаться к лагерю. Остальные, встав за спину, командира пошли следом. Не выходя из кустов, Грунг заорал почти на чистом русском - получилось неплохо, разве что голос был слишком низкий:
- Люди! Мы спасли вашего ребёнка! Пожалуйста, не стреляйте, мы не опасны! – Грунг старался кричать громче, чтобы услышали все, даже оглохшие от старости человеческие особи. Сразу он окинул взглядом видимую часть лагеря: судя по реакции, люди неслабо прифигели. Кто-то уронил металлическую посуду, и та со звоном забрякала по земле. Вожак Серафим тут же вскинул ружьё, правда целился чуть ли не в противоположную сторону от той, с которой доносились слова Грунга. Грунг покачал головой: вот же люди какие… Чуть что, сразу за пукалки свои берутся. Грунг поставил мальчика на землю и спрятал за собой от беды подальше.
- Пожалуйста, не стреляйте! – повторил орк. Едва он закончил фразу, как дед, развернувшись в сторону кустов, где прятались орки с мальчишкой, выпалил из своего ружья. К счастью, вероятность попадания была очень мала: Серафим промахнулся на несколько шагов левее. За спиной Грунга послышался отчётливый шлепок: Муг не выдержал - в отчаянии шлёпнул себя ладонью по лбу и утробно прорычал:
- Ну, по-русски же просили, вежливо…
Грунг, сорвавшись, заорал уже на оркском:
- Дебил ты старый, тебе же сказано,
