им.
— Это твоя проблема, — сказал Чамберс. Он повернулся и махнул Руису, и они двинулись прочь вместе.
Так я их и нашёл час спустя — вместе. Со сломанными руками и ногам, и скрученными в ужасный кровавый узел.
Я шёл не останавливаясь. Я не надеялся, что переживу эту ночь, но продолжал тащиться вперёд с этим существом на спине. Его связанные руки тянули меня за шею, как ребёнок, которого несут на плечах.
Наступил рассвет, а я продолжал движение. Солнце пробивалось сквозь кроны деревьев, туша воняла, вокруг нас роились мухи, но я продолжал двигаться. Наконец, я добрался до базового лагеря. Я забросил тушу в заднюю часть своего «патфайндера», а затем погнал изо всех сил.
— Это было сегодня днём, — сказал он.
— Вы хотите сказать…?
Он кивнул, предвосхищая вопрос.
— Да. Эта существо в моём доме на колёсах.
— Боже мой! Можно мне… можно мне его увидеть?
— Просто перепишите ваш «бушмастер» на меня, а я дам вам документы на «патфайндер» и пикап. Справедливый обмен.
Я колебался.
— С ними что-то не так?
Улыбка исказила его лицо.
— Ничего особенного. Просто хочу поменяться, вот и всё. Вы же не думаете, что Снежный человек может преследовать машину?
— Конечно, нет. Просто уточнил, чтобы развеять свои сомнения. Я сейчас вернусь.
Кивнув, он повернулся к окну и уставился на тёмный лес.
Я оставил его и побежал в свой кабинет, не обращая внимания на любопытные взгляды жены и полудюжины посетителей у стойки.
В кабинете я лихорадочно рылся в своём столе, дрожащими руками перебирая бумаги в поисках документов на машину. Наконец-то я нашёл их. Когда я задвигал ящик обратно, услышал, как снаружи разбилось стекло. Следом раздался выстрел.
Я побежал в музейный зал, опережая посетителей, и распахнул дверь.
Ходжсон исчез.
В помещении стоял отвратительный, затхлый смрад, который навёл меня на мысль о плесени и мертвечине.
Подавляя рвотный позыв, я ринулся к разбитому окну. Выглянув, увидел только тёмную дорогу и лес по другую сторону от неё.
Я выбрался наружу и побежал сквозь ветреную ночь в сторону закусочной. На парковку, к потрёпанному «патфайндеру» Ходжсона.
Его задняя дверь валялась на гравии.
Перешагнув через нее, я заглянул в автодом и увидел на полу какой-то тёмный предмет. Я поспешно забрался внутрь. Опустившись на четвереньки, я поднял это за волосы.
Голоса. Торопливые шаги.
До того, как появились любопытные, я надёжно припрятал это в шкафу.
Это гордость моего музея Бигфута, но я никому его не показываю, даже своей жене. Я всё набивал и выделывал сам. Я храню это в запертом ящике, в углу, под искорёженной металлической дверью «патфайндера».
Возможно, когда мой эпос о Бигфуте будет завершён, я поведаю об этом миру.
А может, и нет.
Это только моё, и я хочу, чтобы так оно и оставалось.
Часто поздно ночью я запираюсь во мраке своего музея и открываю ящик. Я держу голову Ходжсона у себя на коленях и слушаю запись его голоса. Иногда я словно ожидаю, что его губы начнут шевелиться в такт записанным на плёнку словам.
Но они никогда не делают этого.
Бларни
© Richard Laymon — «Blarney», 1981
— Что это?
Дик посмотрел направо, куда указывала Вэл. В полумиле от берега, на скалистом выступе высоко над прибоем возвышались серые каменные стены развалин замка.
— Замок, я полагаю, — сказал он.
— В Калифорнии?
— Наверное, его построил какой-нибудь чудак. Парень, который не знал куда девать свои деньги.
Она потянула его за руку.
— Мы можем подойти к нему?
— Отпусти руку.
Она отпустила его.
— Подойдём?
— Посмотрим, — сказал Дик. Он вытащил из-за пояса автоматический пистолет 32-го калибра.
— Эй, что ты делаешь?
— Целую его на прощание.
— Ты же не собираешься его выбросить?
— Ещё как собираюсь.
— Дик!
В целом, он не испытывал неприязни к Вэл. В конце концов, она неплохо выглядела для своего возраста. Её волосы были выкрашены в яркий рыжевато-каштановый цвет. Лицо несколько обвисло, как и тело, но чего можно было ожидать? Девчонки начинают опускаться с восемнадцати, а Вэл было под пятьдесят. Не сказать, что ему больше не нравилась её внешность. Главная беда заключалось в том, что у неё не хватало здравого смысла.
— Я должен его выбросить, — сказал он ей.
— Может, он нам ещё понадобится.
— Всегда можно купить новый. Если нас поймают с этим малышом, то могут связать его со стрельбой в того идиота клерка. И тогда нам обоим крышка.
Вэл удивлённо вытаращила глаза.
— Я же не стреляла в него!
— Не имеет значения глупышка. Ты там была. Ты в этом замешана. Это то же самое, как если бы ты нажала на курок.
— Правда? — она выглядела несчастной и постаревшей на десять лет.
Дик ухмыльнулся.
— Всё в порядке. Пусть это тебя не беспокоит. Я просто скормлю его рыбам.
Он швырнул пистолет со всей силы. Тот завертелся падая как подстреленный ворон. Его сине-стальной силуэт темнел на фоне пасмурного неба. Из-за шума прибоя далеко внизу он не услышал всплеска.
— Теперь мы сорвались с крючка. Ни веских улик, ни свидетелей…
— И я никому ничего не скажу, — сказала Вэл.
— Боже мой, — пробормотал он. За два месяца знакомства он так и не смог ей полностью довериться. Теперь это замечание. Она вполне может его заложить.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего, — ответил Дик.
Он слишком поторопился выбросить пистолет. Он снова посмотрел на далёкую каменную крепость. Башня на берегу океана казалась отличным местом для несчастного случая.
— Всё ещё хочешь посетить замок? — спросил он.
Вэл просияла.
Они поспешили обратно к машине.
Пройдя по бесплодному уступу,
