времени. Втянув в себя как можно больше природной чакры, он вслушался и вдышался в поле брани, пытаясь зацепить своим вниманием хоть что-нибудь, что позволит ему найти ключ к победе.
И Боги услышали его зов. А если точнее — один Бог. Бог Шиноби.
— Продолжаем бой так! — скомандовал он. — Всем солдатам перейти в режим выживания! Затягивайте стычки и не рискуйте!
— Что ты удумал, парень? — пробурчал себе под нос Хирузен, складывая печати атакующей техники.
А после до его ушей дошел гул. Дрожание воздуха будто бы охватило всю планету, будто какой-то новый и неведомый закон природы только что начал действовать по всему миру. И этот закон природы предполагал чудовищную дрожь земли, воздуха и всего, чего этот воздух касался.
Третий Хокаге почувствовал, как дрожат его собственные кости. Как вибрирует его палец на правой руке, и как заходили волосы на голове. Он тоже, как и Орочимару, понял, что произошло, и теперь с сомнением и страхом ждал развязки. Сарутоби боялся не за себя, но за простых шиноби вокруг, которые рискуют сложить свои головы ни за что ни про что, просто оказавшись рядом с такой чудовищной (или вернее сказать — Божественной?) битвой.
— Что это, Хокаге-сама? — спросил один из прикрытых им ранее солдат. — Что происходит?
— Знаешь, как поговаривали мы с друзьями еще во времена своей учебы в Академии? — удивительно спокойным голосом спросил Хирузен. — «Один Сенсома слабее одного шиноби высочайшего уровня. Но два Сенсомы — сильнее всех». Не думал я, что придется видеть подобное своими глазами…
Золотые шлейфы ворвались на поле боя с оглушительным, закладывающим уши и попросту лопающим перепонки грохотом! Часть марионеток Шоурая, специализирующихся на подобных специальностях и стоящих в отдалении от основной битвы, смело сразу же и навсегда, уничтожив даже кровь, обязанную заляпать землю.
В сокрушительных разменах, с невероятными ударами и с поистине звериной остервенелостью два Математика Боя обрушивали свои арсеналы друг на друга. Они находились на таком высоком уровне мастерства и силы, что обычным шиноби не было дано даже видеть, что именно происходит. Они могли довольствоваться только грохотом из разных мест, возгласами более умелых товарищей и своей собственной фантазией.
Но даже самая яркая фантазия не смогла бы полностью описать им то, что скрывалось за двумя золотыми шлейфами…
Очередной размен закончился посередине от обоих бойцов. Столкнувшиеся друг с другом кулаки образовали ударную волну, попросту сбившую с ног большую часть солдат Сопротивления. И только после этого два противника отпрыгнули друг от друга, дабы перегруппироваться и придумать новую тактику.
Два Математика Боя — один человек в двух ипостасях.
— А… какой из них… наш?
Ошарашенно произнесший первое, что пришло в голову, шиноби сам удивился своему вопросу. Но он у многих стоял в голове, так что его никто не осудил. Более того, его еще поддержали.
— Присмотрись, парень, — хрипло посоветовал ему Хирузен. — Смотри на того, который скалится. А теперь на его глаза. Склеры белые. А вот задумчивый воскрешен, как и Итачи-кун.
— «Шоурай в восторге от доступной ему теперь силы,» — подумал бывший Хокаге уже сам про себя. — «А вот Сенсома явно дуется на себя за какую-то оплошность. Неужели в его планах не было того, что они заявятся сюда? Дан навязал ему свою игру? Что тут происходит?»
Шоурай расхохотался от переизбытка наполнявшей его силы и в который раз за день бросился на Сенсому. Но теперь стойка настоящего Математика Боя изменилась. И даже Хирузен заметил это. Он стоял почти так же, как стоял и всегда, но было что-то в положении его тела, что…
— Он научился! — пронзила догадка мозг Третьего Хокаге.
— О чем вы? — удивился Орочимару, улучивший момент оглянуться на битву.
А она, тем временем, набирала обороты. Встретив друг друга сокрушительными атаками кулаков, два Математика Боя перешли в более точечные наступления. От движений контролера воздух шипел, свистел, нагревался и даже воспламенялся. Это не было стандартным Ассакуджаку, но принцип был тот же. Оригинальный Сенсома таких скорости и силы не выказывал и действовал технично.
И вскоре его техника стала перевешивать силу противника.
— «Два шага влево, семь мгновений и очередной его выдох,» — считал величайший в мире боец. — «Он замедляется на первом же обороте на целую секунду. При этом половина секунды уходит на выставление защиты. Я воспользуюсь второй половиной…»
— Он впервые сражается против себя самого, — продолжил, тем временем, ошарашенный Хирузен. — И он впервые увидел себя со стороны. И понял, что его техники были неидеальны. Точнее будет сказать, что в движениях Шоурая он увидел то, как можно улучшить свои собственные движения. Плюсом ко всему, он воскрешен. И как Шоурай привыкал к его телу, так, должно быть, и Сенсома привыкал к тому, что он во власти Эдо Тенсей. И сейчас они сражаются на максимуме своих сил. И Шоурай не побеждает.
Но и Сенсома не побеждал. Он улучал моменты и атаковал, и его атаки даже проходили, но не все. И не так эффективно, как было должно для того, чтобы свалить крепчайшего Шоурая. Тем не менее, все шло по плану. Дан бесился из-за невозможности сокрушить своего врага при всех, а потому начинал совершать ошибки. И его самой главной ошибкой было непомерное использование чакры.
— Чем сильнее оппонент, тем больше чакры ты вынужден использовать, — будто бы прочитал мысли сына Сенсома. — И я вижу, что ты уже на пределе.
— Меня еще хватит на десяток таких как ты!
— Не хватит.
Точный и мощный удар в грудь отбросил Шоурая прочь. Сенсома не показывал этого, но на эту атаку у него ушло куда больше подготовки и сил, чем на все остальные вместе взятые. Все же, победить самого себя даже в локальной стычке в бою было крайне тяжело.
Шоурай поднялся быстро, но вновь бросаться на противника не спешил. Вместо этого он сел на землю, не отрывая от Сенсомы глаз, и к нему тут же подбежали обычные марионетки. Так он пополнял свою чакру. И Сенсома даже не собирался ему мешать.
Потому что уровень чакры врага ничего не решал.
— Очень хорошо, — выдохнул враз постаревший Бог Шиноби, тоже усаживаясь на землю. — Они не ждут этого, но они всегда к этому готовы. Пускай мне и все равно неловко перед ними…
Тихо хлопнув в его руках, с правой и левой сторон от него
