class="p1">— Нет, на Храм, на Храм! — Софи показала наверх. — И могла бы не тушить сигарету, я нормально отношусь к этому.
— А я нет! — вставила Эмань, вынимая наушники. Софи, наверное, из солидарности не стала с ней отдельно разговаривать, а просила подождать соседку.
— Я вдохну весь дым, — успокоила она тайваньку. — Ну что, погнали? Я подожду, пока вы соберётесь. Только там прохладно, оденьтесь теплее.
Если бы Софи была старше или они знали бы её дольше, чем неделю, Хамуцо и Эмань бы отказались. Ладно уходить из Дома Мандаринок на час или два, но лезть на пагоду у самой стены с Истинным Эрлитоу?
Но Софи была младше. А они считали, что давно уже взрослые, причём независимые взрослые. Поэтому они бы согласились даже помочь украсть драгоценности у какого-нибудь чиновника, чтобы не выглядеть жалко в мире, где чувствовали себя неуместными и ненужными.
Хамуцо накинула куртку, в которой прибыла. Эмань достала со дна рюкзака какую-то синтетическую бледную халабуду на три размера больше.
— Всё равно я сейчас уродина, пусть и не такая, как ты или Меркурия. — Она пересчитала монеты с прямоугольным отверстием в середине. — Со служанками сейчас договорюсь. Сможем задержаться и на подольше.
Чувствуя себя сбегающими преступниками, девушки ушли в ночь вслед за зыбкой тенью, какой казалась в пёстрой темноте улиц их новая подруга.
Дорога казалась бесконечной и тревожной. Ступать по выпуклым плиткам было непривычно, старинные дома в несколько этажей с наружными лестницами и объёмными крышами казались непривычными, поздние гуляющие непривычно одетыми, да и вообще давящая тишина, малолюдность и полумрак (несколько уличных электрических фонарей горели) в относительном центре города казались нереальными, хотя к лесной тиши Дома Мандаринок девушки уже привыкли. Хотя, возможно, Софи просто вела их наиболее укромными путями, где люди обычно ночью долго не тусовались и при этом не были влиятельными личностями с необходимостью это напоминать.
— Для внимательных не всё то, чем кажется, — неправильно интерпретировала их молчание Софи. — Здесь как будто спокойно, но по ночам здесь иногда очень шумно из-за скандалов, пьяных загулов или разбойного нападения. Вот в этом доме бордель. А то человек не просто так стоит: у него наркотики. Где-то ещё торгуют запрещённым товаром. Однажды у меня было задание выкрасть титановую пластину. Здесь мало металла и он дорого стоит, и…
— Тление проникло даже сюда? — изумилась Хамуцо, перебив её. — Наркотики, пьянь… Тут же живут достойные, нет?
Софи странно на неё посмотрела:
— Тление везде.
— У богатых извращения ещё страшнее, — равнодушно пояснила Эмань. — Хотя это же вроде середняк, так что может тут всё по-классике.
Некоторое время шли молча, пока впереди не замаячил силуэт патрульного.
— Идём спокойно, — Софи поравнялась с девушками и коснулась их рук. — Хамуцо, сними ленту со лба и подвяжи ей волосы на макушке: нам лучше, если он примет тебя за мужчину, а то… В общем, три свободно гуляющие ночью юные девушки — это неприлично и не очень безопасно.
Шалость удалась, никто не воспринял их всерьёз. Да и что плохого они собирались сделать? Просто залезть на пагоду. Это ведь не запрещено законом, они не собираются заходить внутрь, что-то брать, что-то красть или ломать…
Между рядами домов появились просветы. Они вышли к переулку, где на отдельном выделенном пятачке за каменным забором и рядами кустов находился ансамбль прудов, а за ними возвышалась пагода. Где-то на фоне зловеще серела огромная многометровая стена.
— Основная проблема — гуси, которые могут поднять шум. Но я была здесь днём, так что им теперь неохота шевелиться. А насчёт охраны не беспокойтесь, я вас безо всяких проблем проведу, — пояснила Софи, подошла к ограде и начала через неё перелезать. — Сами справитесь?
— После Сушилкиной тренировки-то? — не очень бодро ответила Эмань и полезла следом. Колени у неё дрожали. В рюкзаке, который она взяла с собой, что-то стеклянно звякнуло.
Хамуцо пришлось стиснуть зубы, чтобы подавить желание убежать: ведь она нарушает правила, а это немыслимо. Однако, когда ноги всех троих коснулись изящной плитки садовой дорожки, обе девушки почувствовали облегчение и некое принятие: раз первый шаг сделан, отступать поздно.
— Идём, — шепнула Софи.
Они подошли к пагоде, которая вблизи оказалась куда выше и неодобрительно позвякивала подвешенными колокольчиками и металлическими пластинками.
— Лезем по колонне в то окно. Прямо сейчас! — скомандовала Софи, прислушавшись. Кажется, к ним кто-то шёл с обратной стороны пагоды.
Сердце у Хамуцо и Эмань бешено забилось, они практически взлетели на крышу первого яруса. Внутренность ритуального сооружения встретила их красноватым мраком с запахом тайных обрядов, дымка, дерева и трав.
— Теперь по лестнице, — повела их Софи.
Девушки думали, что самое сложное позади, но это было несравнимо с тем чувством страха, который они испытывали, стоя на очередном пролёте, пока Софи забегала вперёд, прислушивалась, а иногда с шумом убегала в сторону, чтобы увести кого-нибудь из охраны, и подавала условный знак, чтобы девушки быстрее бежали вперёд по ступенькам. Причём иногда её не было очень долго. Казалась, что эта дурацкая пагода никогда не закончится, потому что высота у неё до стратосферы. Хамуцо могла поклясться, что чувствует снаружи магнитную бурю и беспощадный ливень ультрафиолетового излучения, поскольку озоновый слой давно пройден.
Но наконец воздух стал прохладнее, волосы почувствовали ветер, темнота рассеялась серым, и жительницам земли открылись просветы в мутное тёмно-сизое небо.
— Вот и крыша, — обрадовала девушек Софи, наконец появляясь аж спустя десять минут. — Вылезаем, а то сюда поднимаются.
Выйти в окно, опереться ногами о деревянные перила, цепляться руками за покатую черепицу, лежащую волнами и прыжком переместить сюда свою тушку, когда за спиной начинается полёт на землю в течение примерно сорока метров, — дело сложности примерно запредельной. Но всё же наконец-то над головой вновь оказалось небо, а не бесконечные ярусы.
— Г-господи… — пролепетала Эмань, укладываясь на широкой горизонтальной балке. — Ты, б-блин, что, каждый день так?
— Не каждый, — спокойно ответила Софи, безо всякого страха стоя прямо на краю. Сейчас она была явно в своей тарелке, и в её голосе не чувствовалось никакого смущения и ложной скромности. — Но это того стоит, уж поверьте.
Хамуцо, усилием воли гася ужас, была готова признать, что, в сущности, так и есть, и не зря они в обход охраны взобрались на вершину одной из самых высоких пагод в Эрлитоу. Невероятный древний город вновь раскинулся перед ними, только теперь в ночной теме и с высоты птичьего полёта: тёплым светом горели сотни бумажных фонариков возле главных улиц, жёлтые квадраты окон внушали уют, прохожие с лампами напоминали светлячков. Дома и вовсе казались фантастическими замками.
