и Виола тут же ее устыдилась. — Ах нет, что за вздор! Пора идти!»
Она с опаской выглянула в предбанник, страшась увидеть там голых мужиков, но ее ждала одна Матильда — вполне себе одетая.
— Заходи, не бойся. — Она поманила рукой. — Вот, примерь.
С этими словами она протянула Виоле шерстяные чулки и синее платье-рубаху из тонкого льна.
Когда Виола надела рубаху, Матильда обернула вокруг ее тела зеленое полотнище и бронзовыми фибулами пристегнула к нему бретельки, так, что получилось нечто вроде сарафана.
— Ну вот, — сказала она, перехватывая талию Виолы плетеным пояском. — Тебе бы еще волосы посветлее, и от наших было бы не отличить.
Виола блаженно вздохнула. Как приятно ощущать на себе чистую свежую одежду!
— Спасибо, — улыбнулась она. — Ты очень добра.
— Примерь-ка обувку.
Усевшись на скамью, Виола натянула на ноги башмаки из выделанной кожи. Чуть велики, но для израненных ступней так даже лучше.
— Ну как? — поинтересовалась Матильда.
— В самый раз. — Виола завязала шнурки.
— Вот и славно! Ладно, иди уже: Бьорну не терпится представить тебя нашему ярлу. А вообще, если что понадобится — обращайся.
— Большое тебе спасибо! — Подхватившись с лавки, Виола в порыве чувств обняла Матильду.
— Да ладно, чего уж, — смутилась та. — Мы, женщины, должны помогать друг другу. А самое главное — надо крепко держать в кулаке яйца наших мужиков, а то, дай им волю — совсем от рук отобьются.
— Это уж точно, — усмехнулась Виола.
Глава 10
Выйдя из бани, Виола увидела неподалеку Рагнара и Бьорна. Они стояли к ней спиной и разговаривали, облокотившись на поленицу. Заходящее солнце золотило косу одного из них, и поигрывало медными бликами в волосах другого.
Виолу бросило в краску. Еще неизвестно, чем бы все закончилось, не появись так вовремя (или не вовремя?) в парной Рагнар. Дело явно принимало недвусмысленный оборот. Какое непозволительное легкомыслие! Чудом избежала изнасилования по пути сюда, и вот те на! — едва не лишилась невинности в бане! Как можно было забыть, что находишься в стане врагов? Нужно прикладывать все усилия, чтобы вернуться, а не влюбляться в неотесанного дикаря!
Виола стиснула зубы, сжала кулаки и решительно шагнула вперед.
Бьорн оглянулся, и у него просветлело лицо — глаза засияли, губы дрогнули в легкой улыбке.
— Какова невеста, а? — подначил его Рагнар.
Бьорн шутливо ткнул его кулаком под ребра и обратился к Матильде.
— Пойдешь с нами к ярлу?
— Неа, — мотнула головой та. — Надо глянуть, чем там Гуннар с Гислой занимаются. Зуб даю, опять шалопайничают мелкие засранцы.
— Ну, как знаешь, женушка, — сказал Рагнар, — а мы навестим старика.
Матильда воинственно уперла руки в бока.
— Приползешь на бровях — шкуру спущу.
— Да ты что? — вскинул ладони Рагнар. — Да я ни в жизнь!
— Смотри у меня! А то будет как в прошлый раз!
— Я прослежу за тем, чтобы не было как в прошлый раз, — пообещал Бьорн, хватая друга за локоть. — Пойдемте уже!
По пути к дому ярла Виола с любопытством вертела головой по сторонам. Резные фигуры на крышах, витиеватый орнамент на столбах, разукрашенные щиты на стенах — все это придавало домишкам сказочный вид. Дорога поднималась в гору, и когда Виола оглянулась, перед ее взором открылся потрясающий вид на озеро, в синих водах которого отражался багрянец заходящего солнца.
Надвигалась ночь, но в деревне все равно кипела работа. То и дело раздавался стук молотков и звонкие удары по наковальне. Пахло дымом, свежим хлебом и копченым мясом. Виола обратила внимание на несмолкающий плеск воды.
— Что это журчит? — полюбопытствовала она.
— Водяное колесо. Мельница, — пояснил Бьорн. — Кстати, тут я живу.
Он махнул рукой в сторону густого плетня, за которым стоял небольшой ладный домик, срубленный из сосновых бревен. Как и у остальных домов, его конек венчали перекрещенные деревянные головы — то ли волчьи, то ли медвежьи, а подпорки были изрезаны вычурными узорами.
— Крепкая изба, — заметил Рагнар. — Бьорн сам построил
— Конечно сам, — усмехнулся тот. — Правда мне помогал один рыжий обормот и еще пол Рюккена.
— Ну дык для этого и существуют друзья… Кстати, а вот и Главный Дом, — сообщил Рагнар.
Впереди на пригорке возвышалось строение, своими плавными обводами напоминающее перевернутый корабль. Выпуклая крыша, покрытая золотистым тесом, походила на корпус; выступающий резной конек рассекал ее надвое, словно киль; а косые подпорки вдоль стен смахивали на весла.
— Что это? Лодка? — недоуменно спросила Виола.
— Это корабль, а не лодка, — снисходительно заметил Рагнар. — Правда, похож? Видишь ли, девица, раньше хейдеронцы были великими мореплавателями.
— И где же они плавали? — усмехнулась она. — В горах, что ли?
— Почему сразу в горах? Наши предки приплыли сюда с далекого северного острова, который лежит в холодных водах недалеко от того места, где небесный купол смыкается с землей.
— Там по ночам в небе даже видны зеленые огни из чертогов Ньоруна, — добавил Бьорн.
— Да ну? — Виола недоверчиво подняла бровь.
— По крайней мере, так говорится в легенде, — пояснил Рагнар и продолжил: — Древние хейды строили быстрые корабли, на которых бороздили море и грабили прибрежные народы.
— С тех пор ничего не изменилось, как я погляжу, — хмыкнула Виола.
— Что поделать, — пожал плечами Рагнар. — Земли у нас неплодородные, там — лед, здесь — камень, а жрать-то что-то надо.
Виола промолчала.
— Жизнь на острове постепенно ухудшалась, — продолжил Рагнар. — Зимы становилась длиннее, лето — короче. Наши предки приносили жертвы богине Фриде, но впустую. Как-то раз лето вообще не наступило, снег лежал круглый год, и многие померли от голода. Тогда выжившие сели на корабли и поплыли искать новые земли. Путь был длинным и тяжелым. Мы нашли ваш материк случайно: несколько кораблей попали в шторм, и их отнесло далеко на юг. Судьба же остальных одному Ньоруну известна.
— Ваши предки были не очень-то гостеприимны, — добавил Бьорн. — Мы пытались осесть в плодородных низинах, но на поселения постоянно нападали анги, так что пришлось убраться в горы.
— Захватчикам никто не рад, — сказала Виола. — Но, кто знает, если бы мы были дружелюбнее, то хейды просто-напросто смешались бы с ангалонцами, и стали бы единым народом.
— А ты, девица, совсем не дура, как я погляжу. — Рагнар одобрительно оттопырил нижнюю губу.
Тем временем они подошли ко входу в Главный Дом и, распахнув высокие резные двери, ступили внутрь. В просторном зале было шумно, дымно и многолюдно. Посередине пылал и потрескивал длинный очаг. С трех сторон его окружали столы, за которыми сидела куча народу. Резкий хейдеронский говор, раскаты смеха, стук посуды сливались в сплошное гудение.
После бани дико
