ты сам взгляни под брезент, — ответил ему Имас.
Жандарм шагнул к повозке, и в то же мгновение сильные руки схватили его за горло. Александр Георгадзе поспешил Имасу на помощь. Жандарма связали и уложили под брезент, Имас разрядил карабин гитлеровца и пять желтых с зелеными крапинками, похожих на шершней, патронов положил к себе в карман.
Начальник разведки выводил боевые группы в лес. А дождь не прекращался. Партизаны промокли до нитки и еле держались на лошадях. Но знакомый шум леса радовал. Кто станет преследовать нас ночью в такую погоду? А днем, когда каратели хватятся, будет поздно: дождь смоет следы, а в лес гитлеровцы не сунутся. По количеству взятых нами лошадей даже слабо подготовленному в военном деле человеку станет ясно — операцию провел многочисленный отряд.
Остановились в большом лесу. Выбрали место для лагеря на гребне горы. На просеках устроили засаду. Лошадей укрыли недалеко от лагеря на полянах, заросших густой сочной травой. Внизу шумела быстрая горная речушка. Место мне понравилось: можно держать круговую оборону. Лесные тропы редки, а лес частый, почти непроходимый. В любое время партизаны могли загнать лошадей в густые заросли и стать невидимыми даже для вражеской авиации.
Расставили посты близкие и дальние, выслали секретные дозоры. Начштаба объехал место расположения отряда и доложил мне: можем смело находиться здесь двое-трое суток. Вблизи немецких гарнизонов нет.
Успех придал нам сил и уверенности. Многие новички убедились, что враг бессилен перед нашей тактикой. Удачная операция надолго обеспечила отряд продуктами, и теперь наши бойцы имели трехразовое питание.
С рассветом в лагере наступила тишина. Кучеров отправил людей в разведку.
…Утром «бородачи» направились в палатку радистки с пионами. Шура не поверила своим глазам. И хотя букет держал Имас, девушка поцеловала Михаила Данильченко.
— Черный, ты рыцарь! Только ты, уходя на боевое задание, мог возвратиться с цветами. Спасибо! Я очень благодарна тебе.
На пеньке в глиняном кувшине стояли огненные пионы. Трофейный патефон разносил по лесу танго. Лунева настраивала радиостанцию. Данильченко поглаживал черную бородку.
Белый не спеша рассказывал:
— Однажды богиня цветов Флора получила от Юпитера задание: облететь дальние звезды и посмотреть — вовремя ли они загораются и гаснут в ночном небе. Флора собрала цветы и сообщила, что на время своего отсутствия назначает розу старшей.
— Так у нас в отряде бывает, — вставил Данильченко.
— Я подарил цветы, ты заработал поцелуй. Не мешай мне.
— Ладно, не буду.
— Так вот, все цветы согласились. Один пион зло поглядел на розу и надулся. Это не помогло. Флора увенчала розу своим венком, а пиону сказала: «Гордый и глупый цветок, в наказание за непослушание останешься навсегда толстым и надувшимся».
— Шурочка, он искажает историю. Античный писатель Плиний рассказывает, что свое название это растение получило от имени ученика знаменитого врача Эскулапа — Пиона. С помощью этого цветка он будто бы излечил рану богу ада Плутону, нанесенную Геркулесом. Поэтому в древние и средние века пион считали лекарственным, чудодейственным цветком, ему приписывали способность «изгонять бесов», вылечивать удушье, судороги. История — наука точная, это говорю я — историк!
— Бородачи, — послышался голос Риняка. — Бородачи, давайте к начальнику штаба!
Имас и Данильченко направились к штабной палатке.
Иван Кабаченко пригласил десантников сесть поближе к разложенной на земле карте и тихо сказал:
— Хочу с вами посоветоваться. Нас вторично предупредил Шлензак, что в отряд был направлен шпион. Я долго проверял и пришел к убеждению: среди наших партизан его пока нет. И вот еще одно доказательство — каратели не появились на дороге, по которой мы якобы собирались отходить. А ведь если бы в отряде был лазутчик, он бы передал врагу информацию о нашем плане.
— А может, специально не передал, чтобы лучше замаскироваться, — возразил Данильченко.
— Нет, упустить такой шанс вражеский разведчик не мог. Вывод один — пока в отряде вражеского агента нет. Может быть, он еще не успел к нам добраться. Кто он, что сделает сегодня или в ближайшее время — сказать трудно. Поэтому нужно быть особенно бдительными и присматриваться к новым людям.
ТОС — ТЕХНИКА ОСОБО СЕКРЕТНАЯ
В те дни мы ждали пополнение с Большой земли. Михаил Данильченко с группой партизан отправился разведать местность и найти площадку для приема груза и людей, но во время поисков столкнулся с жандармами. В течение трех суток партизаны блуждали по лесу, пытаясь оторваться от преследователей. Спасло умение Черного ориентироваться в лесу по звездам и компасу. На рассвете четвертого дня группа, соблюдая осторожность, подошла к небольшому хутору. Партизаны забрались на чердак заброшенного сарая возле леса и, измученные долгим переходом, повалились в пахучее сено.
Скоро Михаил разбудил Георгадзе.
— Надо менять часовых.
В утренней тишине, казалось, ничто не предвещало беды. А в это время к спящим разведчикам подкрадывались полицаи. Их случайно заметил собравшийся выйти на пост Георгадзе.
Полицейские подползли к сараю, но не спешили открывать огонь. Их было человек двадцать, они прятались за деревьями, боясь подойти ближе.
Михаил Данильченко в щель наблюдал за врагами. «Ждут подкрепления, — заключил он, — мы ждать не можем!» Спокойствие и распорядительность Данильченко выручили попавших в беду партизан.
— Все к бою! — скомандовал Михаил. — Мы должны атаковать внезапно и решительно. Они не знают, сколько нас. Чем смелее атакуем, тем больше шансов остаться в живых. Георгадзе, открыть ворота! Я пойду первым.
Черный взвел затвор автомата, приготовил гранату, резким движением выдернул предохранительную чеку. Жалобно заскрипели ржавые петли. Двери распахнулись. В сарай ворвался солнечный свет. Михаил швырнул гранату. Почти одновременно со взрывом прозвучал его властный голос:
— Вперед!
Строча из автомата, Данильченко выскочил на поляну. За ним устремились партизаны. В лесу не досчитались двух товарищей. Не каждому суждено было остаться в живых.
И все-таки, несмотря на неудачи, группа Михаила Данильченко выполнила задание и подобрала несколько площадок для приема самолета.
К встрече самолета готовились особенно тщательно. Мы с нетерпением ждали посланцев Большой земли. Мысль о самолете радовала нас и тревожила. Радовала возможность получить от родных весточку, почитать свежие газеты; тревожило то, что май выдался на редкость дождливым. Проливные дожди замучили партизан. Одежда набухла и стала тяжелой, обувь просто-напросто развалилась. Мы кое-как обсушивались у костров, но часто разводить их не могли, так как немецкая авиация следила за нашим районом.
Нас беспокоила площадка для приема самолета. Она находилась всего в семи километрах от города Устшики-Дольне. Для безопасности выставили дозоры и заминировали дороги.
В условленное время над лесом появился самолет.
— Зажигай костры! — скомандовал Иван Царенко.
Александр Георгадзе бросился к
