уже не переделать. Если я даже поверю в то, что по настоящему нравлюсь Глебу, то все равно никогда не смогу подпустить его к себе близко… Мое тело — это мой вечный крест.
Услышав за дверью юрты шаги, я быстро стерла с уголков глаз накатившие слезы, и приняла как можно более спокойный вид.
Деревянная створка распахнулась, и в дверном проеме показался Хан, пятящийся спиной через порог. Когда он обернулся, мне стали понятны его странные телодвижения. В руках парень держал просто гигантский разнос с едой.
— Надеюсь ты проголодалась, потому что обратно я это все точно не потащу!
Тихо рассмеявшись, я успокоила его:
— Голодна как волк, и даже готова после того как смету все что есть на этом разносе, еще и тобой закусить.
Парень усмехнулся, аккуратно ставя свою ношу на прикроватную тумбочку.
— Ну, такой десерт как я, нужно еще заслужить, рыжая, — на его губах сверкнула хитрая улыбка.
Цокнув языком и закатив глаза, я подхватила с разноса еще теплую булочку, и с блаженным стоном откусила от нее приличный кусок.
— Боже, как вкусно! — произнесла с набитым ртом.
Хан опустился на постель рядом со мной, и приподняв подушку, помог привстать.
— Хороший аппетит — это верный признак быстрого выздоровления, — сказал он, ставя мне на колени тарелку, наполненную чем-то вроде плова.
Себе парень тоже взял порцию, и с удовольствием начал поглощать ее. После плова на покрывало перекочевал легкий овощной салат и булочки с теплым молоком.
Разделавшись с едой, мы оба тяжело привалились к ставнику кровати, не в силах даже пошевелиться.
— Почему ты сказал мне те слова? Про ожоги и все такое…
Хан неоднозначно пожал плечами.
— Не знаю. Просто стараюсь всегда говорить то, что думаю. Ну, и мне просто кажется, что так нельзя жить. Ты же никого не подпускаешь к себе. Спряталась как черепаха в свой панцирь из недоверия, и кусаешь всех, кто пытается приблизиться.
Грустно усмехнувшись, я сказала:
— Видимо такова моя судьба. Быть отшельницей. Вот научусь управлять даром, и поселюсь в какой-нибудь избушке в лесу. Стану местной бабой ягой!
Оперевшись на ладонь, парень привстал, и нахмурившись, серьезно произнес:
— Это не смешно, рыжая. Какой смысл так бездарно тратить свою жизнь? Людям и так отведено ничтожно мало… Станешь взрослее, твое мнение изменится, поверь. Захочешь семью, детей. Чтобы просто кто-то был рядом… Невозможно все время быть одному, иначе начнешь сходить с ума…
Хан говорил это с затаенной горечью в голосе, так как будто это было ему знакомо…
— А ты? Почему ты до сих пор один? — осторожно поинтересовалась я, — Глеб сказал, что многие девчонки в лагере были влюблены в тебя. Да взять даже Лейлу, она же просто красавица, и ходит за тобой по пятам.
— Со мной не все так просто, Кара, — парень поджал губы, и свел брови на переносице, — Я не тот человек, с которым получится построить нормальные отношения. Я нужен здесь, отцу. Но это не значит, что я мечтаю провести свою жизнь в одиночестве. Просто не хочу портить судьбу той женщине, которая осмелится меня полюбить…
— Знаешь… Для твоего возраста ты слишком много философствуешь, — я шутливо толкнула парня в плечо, — Мне кажется, если действительно любишь кого-то, то разделишь с ним любую судьбу. И какой бы ужасной она не была, это все равно будет лучше, чем провести жизнь без любимого человека.
Хан улыбнулся одним уголком губ, и щелкнул меня по носу, со словами:
— Кто бы говорил про философию.
Я улыбнулась в ответ, и в этот момент случилось то, чего я опасалась больше всего… В юрте появилась Лейла.
Пару раз коротко постучав в дверь, девушка не дожидаясь приглашения вошла внутрь. И конечно же застала здесь нас, лежащими на кровати Хана друг напротив друга.
Увидев это, Лейла выронила из рук кофейную турку и две маленькие пиалы. В тишине, созданной нашим напряженным молчанием, звон разлетевшейся на осколки глиняной посуды казался оглушительным.
Сосредоточив взгляд на мне, девушка с ненавистью прошипела:
— Ты!.. Какого черта ты тут забыла?! Потаскуха!!!
Ее кулаки то с яростью сжимались, то разжимались, как будто девушка была готова наброситься на меня в эту же секунду.
Хан медленно поднялся с кровати, и даже не глядя на Лейлу, рукой указал на дверь.
— Покинь мою юрту. Немедленно.
Лейла почему-то подумала что эти слова адресованы мне, и с победной ухмылкой сложила руки на груди, вякнув:
— Чего уселась, ущербная? Не слышишь? Тебе пора! Или может мне помочь?! Так я с радостью!
— Лели, остановись! Это ты должна уйти. Немедленно. И впредь запомни, что не имеешь права заявляться сюда без приглашения!
Он направил на нее тяжелый взгляд, и девушка, осознав, что Хан выгоняет именно ее, с каким-то отчаянием в голосе, тихо спросила:
— А ей значит можно приходить без приглашения, да? Быстро же она тебя окрутила….
Лейла всхлипнула, и прижав ладонь к губам, вылетела из юрты.
Хан устало потер рукой глаза, и сказал:
— Ложись, поспи. Я пойду проветрюсь. Только не забудь перед тем как ляжешь наложить компресс.
Подхватив куртку, он вышел за дверь.
Со вздохом откинувшись на подушки, я закинула руки за голову.
Что происходит между этими двумя? С Лейлой то все понятно, влюблена в него как кошка, и все тут. А вот Хан… Он вроде и не проявляет к ней особого внимания, но и не отталкивает. Лели называет — как-то слишком интимно для человека, к которому ничего не испытываешь…
Может он на самом деле тоже любит ее? Просто как выразился сегодня «не хочет портить судьбу женщине, которая осмелится его полюбить».
Скорее всего так и есть…
Так и не дождавшись возвращения парня, я сделала компресс и легла спать.
ГЛАВА 8
Проснулась я от того, что стало очень-очень жарко. Вытянув из под покрывала сперва одну ногу, а потом и вторую, в итоге я полностью скинула с себя тяжелую шерстяную ткань. Футболка насквозь промокла, и даже подушку кажется можно было выжимать.
При этом, как только тела коснулся прохладный воздух, меня тут-же охватил неприятный леденящий озноб. Застучав зубами, я мгновенно вернула покрывало на место, и свернулась в калачик, пытаясь согреться.
Что за перепады такие? Эта пневмония оказывается жуткое дело.
Еще немного потерпев противную липкую дрожь, я с огромным нежеланием вылезла из кровати в поисках теплых вещей, понимая, что не смогу согреться под одним только покрывалом.
Обстановка вокруг кружилась веселой каруселью, и я схватилась за ставник, пытаясь сохранить равновесие. Кое-как разглядев
