хрен его знает, будем ли… Так что — небоскреб! И точка!
Я пожал плечами — как знаешь, мне, в общем, пофиг. У «подножия» небоскреба располагалась Площадь Борцов Революции, или, как её еще называли — Площадь Борцов за власть Советов, по имени памятника Борцам за власть Советов на Дальнем Востоке.
Памятник представлял собой монументальную фигуру красногвардейца-знаменосца в шинели и буденовке, смотрящего с высокого постамента на «Золотой Рог» — суровый воин смотрел вслед убегающему морем врагу. По обеим сторонам центрального постамента были расположены еще две многофигурные скульптурные группы: фигуры революционного балтийского матроса, солдата и рабочего-большевика с винтовкой и флажком на штыке, который приветственно поднял правую руку. У их ног валялся перевёрнутый деформированный двуглавый орёл, символ свергнутого самодержавия — с одной стороны и с другой — солдат, видимо, пришедший с фронта и вновь взявший в руки винтовку, молодой пулемётчик, положивший руку на щиток «Максима», и рабочий — руководитель партизанского движения. Ну, по крайней мере, я про это где-то читал.
А вот на противоположной от площади стороне дороги и находился корпус Дальневосточного технического института рыбной промышленности и хозяйства, в котором располагалась и приемная комиссия. Об этом гласил огромный транспарант, вывешенный над центральным входом. Шестиэтажное помещение института, выкрашенное ядовито-желтой краской и выстроенное буквой «Г» на пересечении улицы Ленинской и Океанского проспекта, со срезанным углом центрального входа, большим балконом с колонами, многочисленными портиками и фигурными карнизами, поневоле привлекало внимание.
— Похоже, нам туда! — Патлас ткнул пальцем, указывая на здание. — А блатное место! В самом центре города! А, пацаны?
— Угу, — кивнул Леньчик, направляясь к поземному переходу на другую сторону улицы.
Через пару минут мы уже вынырнули на другой стороне дороги и поднялись по небольшой лесенке к массивным деревянным дверям высшего учебного заведения, где, дай-то бог, нам придется учиться еще пять лет. В большом фойе было прохладно: солнце, после вчерашней промозглой моросни, еще не успело накалить толстые кирпичные стены, и мы вздохнули с облегчением. Вдоль стен стояли многочисленные столики с надписями: «мореходный факультет», «механический факультет», «экономический», «промышленное рыболовство» и еще ряд других — по направлениям обучения. За пока еще свободными столиками сидели принимающие документы «товарищи» — молодые парни и девчонки, то ли из отдела кадров, то ли студенты старших курсов то ли аспиранты — хрен знает, кто у них тут заведует сбором сведений.
— Ну что, понеслась душа в рай? — риторически спросил у нас Патлас, подходя к столику с табличкой «механический факультет». — Девушка, а у вас тут на холодильщиков учат?
Глава 8
Девушка смерила Алеху слегка презрительным взглядом серо-голубых глаз, в один момент раскусив его «тщательно скрываемый» деревенский провинциализм, но все-таки неохотно произнесла:
— Здесь принимают документы на механический факультет по специальностям «машины и аппараты пищевых производств» — сокращенно МА и «низкие температуры» — сокращенно НТ.
— О! Нам на НТ! — воскликнул Алеха и выложил на столик перед регистраторшей паспорт и аттестат.
— Заполняй заявление, — сухо произнесла «милашка» и протянула Алехе чистый бланк. — Вам тоже? — мимоходом поинтересовалась она и у нас с Леньчиком.
— Ага! — По-деревенски кивнули мы, радостно осклабившись и нацепив на лицо глупые улыбки.
— Держите. — Она протянула чистые бланки и нам с Леньчиком. — Ручки есть? — спросила она.
Мы синхронно кивнули.
— Как закончите заполнять — подходите к столу, — произнеся это, она потеряла к нам всякий интерес, погрузившись в чтение лежащего перед ней цветного журнала «Работница».
Патлас пристроился на ближайшем подоконнике, а я с Леньчиком за одним из пустующих столов, предназначенных для заполнения документов. Первым справившись с не особо сложной работой, я подсел обратно за столик.
— У! — Кивнула девушка, заметив меня и с неохотой закрывая журнал.
С обложки «Работницы», сквозь розовые очки на меня смотрела шикарная брюнетка в вызывающем красном платье с открытыми плечами. Я помимо воли задержал на ней взгляд: да, за последнее время обложки даже таких вот старых орденоносных журналов становились все привлекательней и привлекательней.
— Так, — девушка с удивлением вчиталась в мое заявление, — а ты, у нас, выходит, медалист?
— Угу, — кивнул я, выкладывая на столешницу красную корочку аттестата. — Золото! — Не удержался я, чтобы себя не похвалить.
— А чего ты тогда тут делаешь? — Удивленно вскинула брови приемщица. — С твоей медалью можно и попрестижнее найти. Все равно по льготе без экзаменов примут.
— А мне здесь нравиться, — не покривив душой, произнес я, оглядывая большое фойе. — Хочу в загранку ходить…
— Так иди в ДВВИМУ[1], — посоветовала она. — Всяко, покруче нашей Рыбы будет… Торговый флот почаще в загран мотается…
— Спасибо, конечно, за совет, но там по форме строем ходить надо, — слегка покривился я. — Не люблю я этого, вот хоть режьте! В Рыбе же судоводы и судомехи тоже строем ходят?
— Да, так же, — кивнула девушка. — Вот! Поэтому я на механический и хочу документы подать. Свобода — она дорогого стоит! Я под надзором любящих родителей и так всю жизнь проходил… — Я вновь криво усмехнулся.
— Ну, смотри, — покачала головой девушка, — я тебе помочь хотела — нечасто к нам медалисты залетают. Пожалеешь еще, а уже поздно будет!
— А, ладно — я уже все обдумал, — у вас «пропишусь».
— Тогда, — произнесла девушка, забирая у меня документы, — встретимся с тобой в сентябре — на экзамены тебе не надо. Ты, считай, уже не абитура — автоматически студент! Вызов на учебу придет по домашнему адресу…
— А направление в общежитие? — произнес я. — Хочу посмотреть, где придется жить в ближайшие годы…
— Держи, — она протянула мне листок с печатью, — это для коменданта. Общежитие № 3.Находится по адресу Луговая 56 а.
— Спасибо! — поблагодарил я её от чистого сердца. Наконец-то главная моя мечта сбывается — я, твою мать, студент!
— Не за что, — ответила девушка, — но ты подумай еще…
— Хорошо, спасибо! — произнес я напоследок, поднимаясь со стула, на который тут же плюхнулся Патлас.
Пока они с Леньчиком оформляли все сопутствующие документы, я вышел на крыльцо, и с наслаждением закурил. У меня в душе прямо-таки все пело — солнце, море, незнакомый и необычный город… А впереди — счастливое будущее
