из тех дней, когда я брал с собой свою маленькую дочь. К тому моменту Микаэла уже ходила в детский сад. Иногда она сидела в классе среди моих здоровенных учеников – тоненькая, глазастая девочка. Микаэла совершенно не боялась ни их роста, ни жестких взглядов, она выполняла те же задания и очень любила читать вместе со всем классом. Моя дочь считала себя младшим членом их банды. Мигель как-то заметил: «Ребята ведут себя спокойнее, когда приходит Микаэла». Через двенадцать лет Микаэла напишет вступительное сочинение в колледж, где расскажет о своих сводных братьях и сестрах из папиного класса.
Снова и снова я наблюдал, как ученики, заклейменные как «отстающие» или «с задержкой развития», реагировали на методы обучения, подобранные именно для них. Я экспериментировал как сумасшедший, чтобы открыть им глаза и подстегнуть естественное любопытство. Нам никогда не приходилось отправляться далеко, чтобы найти приключение.
Чтобы изучить понятия силы и движения, мы собрали велосипеды из хлама и совершили почти 70-километровое велопутешествие по всем пяти местным округам. Когда наша группа из 14 учеников ехала через Гринпойнт в Бруклине, ребята увидели вывески на польском языке и спросили: «Мы что, в другой стране?» Каждая экскурсия за двери школы напоминала мне, что представление моих учеников об окружающем мире заканчивается ровно у границ их района.
В другой раз за хорошее поведение я организовал для них глубоководную рыбалку. В итоге я получил полный корабль детей, страдающих от морской болезни. Один из моментов истинного открытия, очень трогательный, произошел на обратном пути. Один из учеников показал на Статен-Айленд и спросил: «Это Африка?» Никто не засмеялся. В нашем классе не существовало глупых вопросов. Я все время помнил об огромной разнице жизненного опыта, с которым мои ученики пришли в школу. Опыт, вернее, его отсутствие, может приводить к печальному результату.
Однажды днем любопытство повлекло меня в зоомагазин по соседству со школой. Я был буквально загипнотизирован видом аквариумных рыб. Я купил в класс маленький аквариум и наблюдал, как ученики, сгрудившись, ловят каждое движение сверкающих неонов или золотых рыбок. Каждый день я оставался после уроков, чтобы ухаживать за аквариумом. «Что это вы делаете, мистер Ритц? – спросил Мигель. – Можно мне помочь?»
Опыт, вернее, его отсутствие, может приводить к печальному результату.
Я не представлял, во что ввязался. Как педагог я понимал значение «крючка», на которое «цепляют» внимание учеников, чтобы заинтересовать их. Но я не мог вообразить, в какой мощный крюк превратится аквариум. Было ощущение, что я притащил целого кита. Когда в классе появились живые существа, которые зависели от людей – по крайней мере, их нужно было кормить, – в жизни ребят что-то кардинально изменилось. Они учились эмпатии и состраданию, чувствам, которые лежали в основе моей собственной системы ценностей. Самое интересное, что было в аквариуме, – его замкнутая система, которая, если за ней правильно ухаживать, не производила неприятного запаха и не привлекала вредителей. Наблюдение за плавающими рыбами успокаивало учеников, поэтому аквариум идеально вписался в наш класс.
Дети полюбили рыбок, и я вскоре заполучил 200-литровый аквариум. Теперь у нас было идеальное наглядное пособие для уроков.
«Какой формы этот аквариум?» – спрашивал я. «Прямоугольный!» – отвечал кто-нибудь.
«Был бы, если бы он был плоским. Но у него три измерения, значит, он…?»
«Прямоугольная призма!»
«Точно! Но что, если мне нужно узнать, сколько воды в аквариуме? Тогда мне нужен некий показатель. Как он называется?»
«Объем?»
«А в каких единицах измеряется объем?»
«В кубических?»
«Правильно! Кто теперь хочет помочь мне вычислить объем этого аквариума?»
У нас никогда не было недостатка в волонтерах для любой работы с рыбками. Дети схватили линейки и кинулись измерять длину, ширину и высоту. Сколько чашек, кружек или бутылок понадобится, чтобы наполнить такой аквариум? Вычисления и эксперименты помогли ребятам наглядно представить, что такое литр, 10 литров и 200 литров.
Потом мы стали изучать другие предметы с помощью аквариума.
Мы вместе учились создавать правильную среду обитания для рыб – поддерживать температуру и освещение, следить за работой фильтра и вовремя менять воду. Большие рыбы съели несколько маленьких. Подобные истории случались и в жизни моих учеников. Я хотел бы, чтобы мои маленькие рыбки побеждали больших. Дело не в размере и даже не в скорости: безопаснее собираться в косяк и не покидать его. Тогда у каждой рыбы есть спина, за которую можно спрятаться. Вместе они могут держать хищников на расстоянии или отбиваться от врагов. Именно таким образом сплоченный коллектив мог бы помочь моим ребятам противостоять издевательствам.
Мигель сразу же вызвался отвечать за рыбок. Он быстро научился проверять качество воды, чистить аквариум и следить за исправностью оборудования. В его семье иммигрантов и мама, и папа работали на двух работах, и он тоже вырос трудолюбивым. Однажды утром, до начала уроков, Мигель признался мне: «Мистер Ритц, я даже не думал, что у меня так здорово получится управляться с аквариумом». Я был потрясен, когда он глубокомысленно добавил: «Вы показываете нам, как мелкие детали могут объединяться и превращаться в большие дела и как все это связано со школой. Раньше школа казалась запертым складом или наказанием для детей. Вы превратили наш класс в трамплин для прыжков в воду, а весь мир – в плавательный бассейн». Я ежедневно был свидетелем этого чуда, и дети все время демонстрировали готовность нырять, и нырять, и нырять…
Может быть, самый важный урок здесь заключался в заботе. Научите детей заботиться о живых существах, и вы дадите им знания, которые они не найдут ни в одном учебнике. Когда мы учим детей законам природы, мы учим их законам заботы.
И в этом случае мы как общество в целом проявляем свои лучшие природные качества. В тот день, когда у одной из наших гуппи родились мальки, мы все испытали благоговейное чувство. Мы отметили важную дату в календаре, а потом, в перерыве на ланч, я купил гигантский торт-мороженое. Все мы пропели «С днем рождения!» нашему косяку мальков-гуппи.
Научите детей заботится о живых существах, и вы дадите им знания, которые они не найдут ни в одном учебнике.
Наблюдая, с каким жгучим интересом относились мои ученики к живым существам, я изменил наш коррекционный класс. Он стал центром биоразнообразия. Ни один человек не захочет учиться в «классе коррекционного обучения», но все сломя голову побегут в «Центр Биоразнообразия»! Наш класс превратился из группы обособленных, заклейменных и отстающих учеников в самое крутое место в школе. К нам приходили ребята, которые
