недавно. Мы с братьями сейчас в Аластрионе. Переговорили с королём этого человеческого государства, с женщиной, которая решилась на немыслимый, по своей вероломности, поступок — замену своей дочери другим человеком, а вот мага, осуществившего это действие, увы, пока не нашли. Ты что-то можешь о нём рассказать?
— Немного, — поморщилась я, ибо воспоминания об этом человеке не вызывали у меня ничего кроме чувства брезгливости и желания отомстить за то, что он сделал. — Но сначала расскажи мне о матери Кристабель? Что её ждёт, после того как ты сам и другие Владыки узнали об обмане.
— Казнь, рыбка, — прозвучало очень серьёзное в ответ. — Такова расплата, которая оговорена в существующем договоре между людьми и волрангами. Эри Дивона Гайре осознанно пошла на его нарушение и знала о последствиях, которые будут её ожидать, если задуманный обман раскроется. Хотя, как по мне, смысла казнить эту женщину нет, ей и так недолго осталось.
— В смысле, недолго? Когда я видела эту особу в последний раз, вид у неё был цветущий.
— Может быть. Не стану спорить. Однако на данный момент мать истинной Кристабель Гайре выглядит как древняя старуха.
— Как это? — опешила я от таких новостей. — Почему?
— Потому, что такова была плата, которую запросил с неё маг.
— Годы жизни⁈
— Именно, — подтвердил Сафрин. — Теперь ты мне о нём расскажешь?
— Да, — кивнула я, опускаясь на тёплый песок и обхватывая колени руками. — Его зовут Воган Син. Наша первая встреча с ним состоялась ещё в моём родном мире, который именуется Землёй. Он пытался подсунуть мне книгу, что называлась «Тайны пяти морей»
Мой рассказ о попадании сюда, на Джалис, и вплоть до прибытия на остров Избранных, не отнял много времени. А стоило только замолчать, как со стороны опустившегося рядом на песок мужчины прозвучал вопрос:
— Почему ты сразу не призналась, что не являешься одной из избранных? Ведь ничто не мешало тебе сделать это ещё при первой нашей встрече!
— Ничего не мешало? — в удивлении вскинула я брови, уставившись на хозяина Черепаховой отмели. — Сафрин, ты шутишь что ли?
— Нет, — покачал тот головой, глядя на меня в ответ.
— Тогда подумай, почему я так не поступила. Ответ лежит на поверхности.
— Боялась? — предположил мой собеседник после непродолжительных раздумий.
— Бинго, Владыка! -хмыкнула я, отводя взгляд и устремляя тот на безмятежное море, пронизанное лучами теплого солнышка. Что было, на мой взгляд, очень странно, потому как в действительности, за пределами этого сновидения, царила ночь.
— Но, почему? — помрачнел Сафрин, услышав мой ответ. — Мы с братьями отнюдь не чудовища!
— Да неужели? — насмешливо фыркнув, я вновь сосредоточила на мужчине своё внимание. — И это говорит мне тот, кто каждые десять лет меняет жён и наложниц? Рушит жизни ни в чём не повинных девушек, лишая их возможности создать настоящую семью, и обрекает впоследствии на одиночество? А то и саму смерть? И совесть ни одного из вас потом не мучает, живёте дальше припеваючи. О какой, в этом случае, правде я могла рассказать? Чтобы от меня, после этого, просто избавились? Нет уж! Я домой хочу, ясно? А вы, Владыки, можете и дальше вести своё расследование! Ловите беглого мага, казните бабу, нарушившую ваш дурацкий договор, а обо мне забудьте.
На последних словах я вскочила на ноги, отчаянно желая, чтобы этот наведённый сон прервался, вот только у его создателя, похоже, было иное мнение на этот счёт. Я оказалась в кольце его рук так быстро, что сама не поняла, как это случилось.
— Сафрин! — запаниковала я и задёргалась, в безуспешной попытке освободиться. — Отпусти немедленно!
— Нет! И на колечко своё не надейся, я позаботился, чтобы на этот раз оно нам не помешало! — рыкнул мне на ухо этот гад, прижимая к собственной груди ещё крепче. — Ты, потомок прежнего Сердца пяти морей, Криста. Дар нашему миру, который, сам того не ведая, призвал один алчный человеческий маг. Девушка, которая заинтересовала меня с первых же мгновений нашего знакомства. Проси чего хочешь, только останься со мной!
Послать хозяина Черепаховой отмели, с его предложением, я не успела. Хотя собиралась это сделать, не скрою. Как не успел сам никс предпринять дальнейшие шаги в отношении моей персоны (которые у того совершенно точно имелись, если судить по появившемуся блеску в глазах). Мой сон внезапно оборвался, а одни объятия сменились другими: напугав до чёртиков.
Я, распахнув глаза, и не видя совершенно ничего во тьме комнаты, в которой засыпала, вновь принялась вырываться, когда возле уха прозвучало успокаивающее:
— Тише, Крис! Это я, Лоран!
После чего удерживающие меня руки разжались, а в темноте вспыхнул маленький бледно-голубой огонёк. Света тот давал мало, однако разглядеть выражение искреннего беспокойства на лице черноволосого красавца-Владыки всё же позволил.
— К тебе в сон заявился мой брат?
— Да, — вздохнула я, садясь и кутаясь в тонкое одеяло.
— И чего хотел?
— Просил остаться с ним.
— Понятно, — произнёс хозяин Жемчужных рифов ничего не выражающим тоном. Но по тому, как в комнате резко стало жарко я поняла, что мужчина разозлился.
— Лоран? — спросила, в попытке понять, что дальше.
— Не волнуйся насчёт Сафрина, Кристабель. Он больше не побеспокоит тебя. Я объясню ему, что ты моя жена, а он сам опоздал с проявлением своего интереса.
— Не выйдет. Твой брат видел меня сегодня, и брачной татуировки на положенном месте не было. По причине того, что наш брак — фикция, я полагаю.
— Это решаемо, — усмехнулся старший из наследников Верховного Владыки, бросив взгляд на мои ключицы. — Причём довольно легко.
— Что? — опешила я, услышав последнее заявление. А потом, для верности, ещё и в сторону от мужчины отодвинулась. — Мы так не договаривались!
— Не договаривались, — спокойно подтвердил тот, посмотрев в мои глаза. — А говоря о том, что этот вопрос легко решаем, имел ввиду вовсе не консумацию нашего союза, о которой ты подумала, Криста. Брачная татуировка появится на твоём теле, после того как я её нарисую. И, поверь, от настоящей она мало чем будет отличаться.
— Нарисуешь⁈
— Именно! А сейчас, ложись спать. Завтра я разбужу тебя очень рано, чтобы успеть нанести на тело магический рисунок.
— Хорошо, — кивнула, не став спорить. — Я не против нарисованной брачной татуировки. Однако прежде, чем ложиться, мне нужно ещё кое-что тебе сказать.
— О Сафрине? — снова начал темнеть лицом Лоран.
— Нет. О себе.
— А до будущего дня это подождать не может? Просто сейчас уже действительно поздно, и тебе нужно отдохнуть. Завтра, сразу, как вернусь, у нас будет масса времени на разговоры, и ты сможешь рассказать мне всё, что хотела!
— Ты прав, — согласилась я и улыбнулась. — Спешки действительно никакой нет. Скажи лучше, ты тут останешься ночевать, или к себе пойдёшь?
— Тут, — сообщил мужчина, а его губы тронула ответная лёгкая улыбка. — Буду охранять твой сон. Мало ли, вдруг Сафрин ещё раз решит к тебе наведаться?
— Не хотелось бы, — из груди против воли вырвался тяжелый вздох, после чего я принялась укладываться спать. Взбила подушку, встряхнула сбившееся одеяло… Словом, делала всё, чтобы не встречаться с ним глазами.
И уже когда легла, закрыв глаза, а огонёк света, зажжённый фиктивным супругом, погас, в моей голове вдруг возник вопрос, не задать который просто не смогла:
— Лоран, а откуда ты узнал, что в я беде и появился так вовремя. Не случайно же ты решил в мою спальню заглянуть посреди ночи?
— Не случайно, — раздался из темноты его голос, в котором продолжала ощущаться улыбка. — Твой питомец меня позвал.
— Руди?
— Да. Он. И, как выяснилось, не зря. Спи, Криста!
— Сплю! Спокойной ночи, Лоран!
Тихий хмык стал мне ответом, поставив точку в нашем разговоре. Я поёрзала, устраиваясь удобнее, и задумалась о том, как сильно всё успело запутаться. Сафрин и его братья знали, что я никакая не Кристабель Гайре, а иномирянка, которая была призвана одним из человеческих магов, решившимся нарушить существующий между двумя народами договор. Как знали и о том, чей я потомок. Но вот в курсе того, что я жена их старшего брата не были. Сам же Лоран не знал обо мне правды, кроме той, что стремлюсь попасть домой и не желаю иметь ничего общего с младшими Владыками. Завтра надо будет рассказать своему фиктивному супругу всё как есть и избавиться от тех недомолвок, что есть между нами.
Последняя пришедшая в голову
