Книга Столкновение - Глеб Ковзик

Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25

Золото звезд влекло юного Божича. Бадняк же оказался к нему равнодушным.

— Что тебе до златых мест? Видел я больше милейших сокровищ, чем эти, — самодовольно заявил Бадняк. Он крепко стоял на своем щите, расположив руки на могучей груди. Меч, выкованный из янтарного стекла, висел на поясе.

— Видел ты, да не я, — ответил Божич.

— Что тебе до ларей с сокровищами? — упорствовал Бадняк. — Ты юн и невежественен, коли разум охвачен соблазном.

Тогда крикнул Божич: «Пусть так, если путь мой ведом светом Зари, уйду я сейчас; тебя же сопровождать меня приглашаю» Старший бог взглядом разжег свет золотых звёзд, дабы узреть, что они значат и к чему ведут. Звёзды вспыхнули пламенем рубина и гиацинта.

— Вижу я знак в этом пути. Журавлиная дорога подождет. Отправляемся тотчас.

Божич щитом защищался против звездной пыли, тот у него раскалился добела и затрескал от жары. Сзади ругался не такой быстрый, как юноша, Бадняк, и его крепкие слова, как искры, заново поджигали звёзды, потухшие от удара о щит Божича.

— Кто первый, тому дар принадлежит, а кто второй, тому и зависть навеки! — зазвенел смехом юный бог, обернувшись. Он так быстро спешил, что превратился в молнию.

Вконец раззадорившийся Бадняк, достав свой меч, одним взмахом подвернул ему ногу, от чего он запнулся; другим взмахом придал себе большее движение. В конец пути добрались они вровень, дыша в ноздрю, и остановились, ухватившись каждый за планеты-гиганты.

— Что это? — спросил Божич.

Перед ними повисло в космосе длинное, в один рост могучего Бадняка, кнутовище. Сплетенное из верёвки, оно имело в середине кожаный желоб, в который удобно класть предмет.

— Веревки вить, кожу сдирать и механику знать — не наше дело, а человечье, — ответил Бадняк. Его пальцы прикоснулись к пеньковой верёвке; взять в руки он не решился.

— Кто создал эту вещь, если не бог? — спросил Божич.

— Слышал я одну легенду, что передавали из уст в уста смертные. Человек, чье имя Накал из Терры, вознамерился покорить все стихии, дабы править всем миром, и для того мастерил устройства, способный изменить жизнь. Накалу давалось всё, что он захотел, так изощрён был его ум и так хороши были его руки: мир он заменял новым, в котором искусственные предметы, на человеческом языке прозванные техникой, делали чудеса, недоступные ранее смертным.

— Мудрейший человек, — восхитился Божич.

— Наглейший человек, — возразил Бадняк.

Божич взял предмет, подержал его на весу, словно примеряясь. Вставив указательный и средний пальцы в узловой конец, он взялся за вторую часть веревки и принялся раскручивать.

— Это праща! — Бадняка осенило. — Вставь камень в желоб, да разгони его хорошенько.

Божич оглянулся по сторонам. Слегка потянувшись, достал небольшой астероид, покачивавшийся над его кучерявой головой. Вложив метеорит в желоб, юноша принялся со свистом раскручивать пращу. После нескольких витков праща отпустила камень, который тут же влетел в ближайшую планету. От удара космическое тело взорвалось и раскололось, обнажив пламенное ядро; осколками посекло стоявшего рядом Бадняка.

— Смотри, куда метаешь!

— Что стало с Накалом, мастером небесных пращ? — спросил юный бог.

— Странствовал этот человек по разным мирам. Искал он ответы, мастерил свои вещи, хотел превзойти богов. Мерцающий мир его поглотил, я сам видел; черная пасть, усеянная молниями, забрала человека, никому не под силу тягаться с ней.

На месте было решено, что раз вещь найдена совместно, то владение ею станет обоюдным. Свое решение скрепили клятвой: всегда сначала Божич, а потом Бадняк.

2

Юный бог собрал обломки разбитой планеты, крепко сжал в своих ладонях и отпустил в свободное плавание. Слепленная заново, она закрутилась вокруг в своей оси. Божичу не понравился внешний вид планеты, мертвый и зловещий, пусть в ней займется жизнь, сказал он, дохну́в на её испещренную разломами поверхность.

В расщелинах потекла вода, а вслед за ней в небе зародились облака и дождь. Горы покрылись снежными шапками, на полюсах появились ледяные щиты; холодные ветра кружили по морям и континентам. Влага покрыла сухую песчаную землю, сделав её вязкой и тяжелой. Где-то падал снег.

Так Божич открыл для себя искусство жизни. Ему полюбилось творить: указательным пальцем он водил по планете, создавая реки и водоемы, бросал в землю семена жизни, радовался первым всходам и росткам, удивленно взирал на испарения, возникающие от дыхания миллиардов микробов. Божич, загордившись, назвал планету Акварий.

Но чем больше творил Божич, тем сильнее злился Бадняк. Жизнь ему была неинтересна, казалась напрасной, а ко всему новому относился с раздражительным опасением. Глаза его вспыхнули, костяшки рук побелели, внутренняя струна натянулась.

— Что ты делаешь, баловень? — возмутился Бадняк. Старший бог не вмешивался в дела юноши, пока из зелени не взлетели первые птицы. Ошарашенный юноша молча наблюдал, как Бадняк взмахом меча сдул всю воду с планеты: пустыня, вновь набравшая смертоносную силу, мгновенно уничтожила всё порожденное.

— Зачем? — спросил Божич у старшего бога.

— Где жизнь, там и смерть. Этот закон вечен. Если ты начинаешь, то мой удел заканчивать. У всякой жизни есть конец.

— Но ты убил её, а не восстановил справедливость закона! — возмутился Божич.

— Породив жизнь, ты вознесся над ней и стал выше меня.

— Так создай сам.

Бадняк нахмурился.

— Мой удел — не начинать, а заканчивать, юный баловень. Я всесилен, и мне не нужна слава Творца. Краски мои — мечи, песни мои — их звон, холст мой — энергия, выходящая из смертных.

С того времени Божич пытался сотворить жизнь на планетах, а Бадняк, слепо убежденный в своей правоте, отправлял смерть к творениям юноши. Божич, следуя правилу первого, небесной пращей бросал холодные кометы, полные мерзлой воды и будущей жизни; планеты от них расцветали, махровели лесами и смягчали нрав. Бадняк метал вторым, и всегда в ту же планету, его метеориты были горячими, железными и буйными; они взрывались и убивали всё живое, всё сотворенное юным богом.

3

Где-то на севере от звёздной журавлиной дороги, недалеко от небесной пращи в одной скромной системе ютилась небольшая планета Бол. Заря пускала свой свет на неё, и земля её была плодородная, живая и чистая. Густые леса сменялись глубокими озёрами, в воздухе витал сине-зелёный запах сырости. Кричали лягушки. Луна серебрила водную гладь.

Три пышногрудые и длиннорукие девушки неспешно двигались по тропе. Они пели песни, смеялись, а потом снова пели. Их кожа, и без того бледная, от лунного света становилась белой, как бумага. Девушки пришли к озеру, бросили в

Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25