Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
бригада не подведет. Всё опасно лишнее в литературщине будет удалено. Общество в безопасности и будет получать новые литературные формулы строго в соответствии…
Через дверь, сквозь щели потянулся газ, начальник цеха успел только произнести «Не может быть», как потерял сознание прямо перед телекраном. Моргающее лицо позвало Маклакова несколько раз по имя-отчеству, а потом телекран просто отключился.
Из соседних цехов люди в ужасе кричали и звали на помощь. Из ангара выехал гусеничный пожарный танк, по чей-то казенной глупости его зарядили не тем снарядом, и он прошил насквозь стену цеха; ударившись об землю, снаряд разорвало, побив осколками прибывшую аварийную бригаду. Газ волнами накрывал склады литературного сырья, биореактор высокой материи и администрацию; кто-то впал в панику и бежал на выход, бросив всё; кто-то решил самоотверженно бороться со стихией, но задыхался в гибельном газе. Охранные дроны повисли над главными воротами, били электрокнутами сбегающих, а из города спешно выдвинулся аварийный поезд…
Электрический кот
— Ты принес? — мисс Карсон завороженно смотрела на синтета Уилфа. Он держал простую коробку.
— Да.
— Так заходи!
Игрушки пищали и прыгали по столу. Женщина только успевала их подбирать, как они вновь соскальзывали на пол. Из коробки высыпались поломанные, выброшенные и потерянные вещи, остатки довоенной роскоши.
— Какие живые они сегодня! — сказала Карсон, глядя на пушистых игрушек, собравшихся в гостиной.
— Должен сказать, достать предметы непросто. И не совсем законно, — отметил синтет.
Маленькие, светящиеся, тёплые, иногда поющие — роботехнические поделки ручной работы составляли компанию одинокой мисс Карсон, живущей в маленьком двухэтажном доме на Клейтон-стрит 3, что в Бристоле.
После ядерной войны, когда две трети мира сгорело от ракет и бомб с Востока и Юга, она в числе принудительно переселенных переехала в полуразрушенный городок. Карсон, несмотря на преклонный возраст, охотно предоставили визу талантов: её муж, проектировщик деструктора, давно пропал, а дети уехали на другой континент. Возможно, погибли — сейчас не выяснишь, кто жив, а кто уже нет. Дороги стали слишком опасными, чтобы кого-нибудь навещать.
Чтобы скрасить досуг, ей приходилось жить в окружении самодельных машинок. В Бристоле уже несколько лет роботов и синтетов больше, чем живых людей.
— Этого хватит? — Уилф, сидя за столом с прямой осанкой, глядел на суховатого человека. Он молод, а она нет. Она скрипит, болеет и нуждается в нем. Он не болеет, но выполняет задачи, ради которых его родили в искусственном улье.
— Более чем.
— Напомните, для чего они вам?
— Сделаю электрического кота. Для себя.
Синтет вспомнил картинки из детских книжек. Толстый рыжий усач, наблюдающий из окна за прохожими.
Старушка взялась за инструменты и принялась мастерить. Чайник вскипел и свистел, и Уилф пошел отключить его. На кухне тоже бегали маленькие игрушки, слоники и жирафики, змейки и птички, в аквариуме висела ромбовидная скалярия. Он вернулся к пожилой женщине.
— А? Ты ещё здесь? — Карсон смотрела на него сквозь огромные окуляры. Глаза, выпученные от стекла, искрили от азартной занятости.
Синтет признался, что ему стало интересно, чем закончится её авантюра.
— Господи. Ты, наверное, шутишь? Я знакома три, нет, четыре года с синтетами, и впервые увидела заинтересованного в чем-то.
— Почему вас так удивило?
— Такие покладистые, такие мирные и корректные, исполнительные. Мы чувствительны. Думаешь, я умираю от старости? От холодной зимы в августе? От радиационных полей в городе?
Уилф промолчал.
— Нет, я умираю от недостатка чувств!
Уилф вновь промолчал. Искусственный робот, уже почти похожий на кота, крутил хвостом и пробовал издать первые звуки. Пока неудачно. Мисс Карсон встала из-за стола, вытащила пачку сигарет и закурила, пуская дым в высокий потолок. — Неразумно. — Шестьдесят лет занималась неразумными вещами, Уилф. Шестьдесят! Ледяная пустыня в Африке — это дело рук моего мужа. Он построил машину для. Я тоже строила машины. Мы убивали этими машинами. Так что сигареты мои судьи, просто завершают процесс.
— Неразумно, — повторил синтет. — Могли приобрести детей в улье, если так важно иметь чувства. Мы лишены недостатков, но точно такие по физиологии, как вы. Мы — люди.
Женщина ухмыльнулась.
“Разница между мной и тобой, Уилфи, в том, что я осознала свое желание. Я хочу создавать. Не бездействовать, как искуственные человеки. Не сидеть, тихо ожидая смерти в сыром доме. Соз-да-вать! Тебе нет ни дела до созданий, ты сам продукт”.
— Возможно, вы не такие, как мы, — призналась спустя пять минут тишины мисс Карсон. Она потушила сигарету, села за рабочий стол и опустила на переносицу свои окуляры. — И я никогда не признаю за человека в скоророжденном из искусственной матки. Возможно, вы не устроите войну, как это сделали мы. Но что-то в вас есть от нас. Может, мы не разглядели в вас сакральное? — окуляры женщины уставились на синтета.
— Не понимаю.
— Ещё бы. Погоди, не торопись. Как увидишь, что я умею, и тогда поговорим.
Через минуту, после того, как усы были прикреплены к морде, мисс Карсон внезапно сказала:
— Созидание. Созидать. В создании я чувствую себя человеком.
Синтет промолчал, но стал пристальнее следить за руками пожилой женщины.
Черной ночью, когда экономии ради гаснут фонари на улице, а окна покрываются морозным рисунком, Карсон вовсю шила шкурку для электрического кота. Робот капризничал, бил лапкой по лицу, но она лишь улыбалась и грозила ему пальцем. Уилф, социальный работник, ещё раз обошедший все жилые дома, коих наберется максимум с десяток, остался по просьбе Карсон до утра.
Первые лучи солнца проникли в комнату. Синтет, проснувшийся строго в девять в, ощутил постороннее присутствие. На него уставились игрушки. Кто-то ползал под ногами, другие шуршали на шкафу и тумбе. Колени грел рыжий кот, пухлый, шерстистый и самодовольный. Огромные как тарелки зелёные глазища лицезрели, как Уилф приподнимает руку. Странные мысли посетили синтета:
Ещё вчера ты был мусором, а сегодня уже живой. В этом что-то есть, наверно. Кот буркнул. Сравнение с мусором ему не понравилось.
Праща небесная
1
Летели два бога по пути, названному журавлиной дорогой. Первого знали как Бадняка, он был старше и стоял ногами на щите; второго люди нарекли Божичем, и он держал щит впереди себя. Мимо богов пролетали пылающие звезды, блеклые и яркие планеты, а также разноцветные газовые облака, кометы чертили хвостом по бесконечно черному холсту.
Бадняк с Божичем, играя в салки, мчались к центру галактики:
— Я быстрее заткну пальцем черную дыру!
— Нет, я!
Так бы и сделали они, но Заря, мать всех живых, привлекла их внимание
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 25
