— Ну да. А ты думал, это из-за того, что ты такой меткий стрелок? — прыснула Грай.
— Хорошо, но про неё я расскажу когда-нибудь потом, — Роберт лукаво прищурился, — а то у тебя больше не станет повода оставить меня в живых. А пока я расскажу о Поругании Трёх Сестёр, хочешь? Это острова в заливе Пасти, прямо на границе с Севером. А сама история случилась в те времена, когда лорды Орлиного Гнезда были королями Гор и Долины. Короли Зимы отправили свой флот для покорения Трёх Сестёр, а лорды Сестёр пошли в Орлиное Гнездо молить короля Гор и Долины спасти их от этих диких северян. Ведь те убивали их детей и заживо вытаскивали из людей кишки, наматывая на свои огромные мечи…
Грай отставила пустую миску на пол и подбросила полено в огонь. Потом села на скамью, подпёрла ладонями подбородок и приготовилась слушать.
С того вечера так и повелось — после ужина Роберт садился у «своего» очага и рассказывал Грай истории и легенды, какие помнил. Иногда к ним присоединялись Силдж и Улрике, а потом стала захаживать Хджордис, приводя с собой ещё кого-нибудь. Женщины слушали внимательно, иногда удивлённо охали или горестно вздыхали на особенно драматичном моменте. Роберт же вошёл во вкус, повторяя истории по второму и третьему кругу, и уже рассказывал в лицах, с эмоциями.
Когда он был ребёнком, то не увлекался ездой на лошадях, его не интересовала охота, а занятия с мечом или стрельба из лука быстро утомляли. Единственное, что Роберт всегда делал с удовольствием — это слушал сказки и разные легенды. И теперь уже он рассказывал о Корлисе Веларионе и его морских путешествиях, о кротком и набожном короле Бейлоре, о сказочных землях И-Ти, о водопаде Слёзы Алиссы и как строили замок Орлиное Гнездо. С не меньшим интересом внимали ему, когда он вспоминал своё путешествие по Долине и Чаячьему городу с его бескрайней пристанью с десятками кораблей, пришедших из-за Узкого моря, с шумным и ярким рынком, где можно купить всё, что угодно, а в перерывах между покупками послушать бродячих менестрелей, посмотреть шутов и ловких фокусников с их ручными обезьянками, которые корчат смешные рожицы. Но чаще всего его просили повторить историю о Висенье и Вхагар.
В роду Арренов Висенью не жаловали — во времена становления Таргариенов именно из-за неё они лишились соколиной короны. Висенья приземлилась во внутреннем дворе Орлиного Гнезда на своём огнедышащем драконе и взяла на руки маленького сына королевы Шарры Аррен, после чего напуганная мать преклонила колено, а её сын Роннел в одночасье из короля превратился в лорда. Однако позже Аррены отомстили, по сути, став причиной конца драконьего правления, когда Джон Аррен поднял флаг с луной и соколом и начал восстание против безумного короля Эйериса II. Поэтому Роберт не возражал, и храбрые жительницы гор затаив дыхание слушали о легендарной королеве-воине.
— Где наши женщины? — как-то спросил вождь Обгорелых, заметив непривычную вечернюю малолюдность около главного костра.
— Лордёныш им сказки на кухне рассказывает… — недовольно пробурчал кто-то из мужчин.
По ночам Роберта мучили кошмары. И иногда он просыпался от собственного крика, весь в поту. Его сердце колотилось, казалось, у самого горла, не позволяя дышать, а сведённые судорогой пальцы цеплялись за меховую подстилку, на которой он лежал. Но от успокаивающих поглаживаний старой Силдж и от её горького отвара ему сразу становилось легче — усмирялась бешеная пульсация в висках, уносились прочь дурные видения.
— Кто же так сильно хочет извести тебя, дитя? — шамкала знахарка. — На-ка, вот ещё это выпей, — вливала она ему в рот очередное отвратительно пахнущее пойло, а потом начинала что-то бормотать на непонятном Роберту языке, проводя скрюченными пальцами по лбу, глазам, сжимая виски. С недавних пор она уже не дёргала его за волосы и ухо, а всё больше жалела: — Чем же они травили тебя, горемычного? Но ничего, я выгоню из тебя всю эту заразу…
После целебных настоев Силдж весь следующий день Роберт бегал в нужник, содрогаясь от смрада той жидкой чёрной мерзости, которая из него выходила. А к вечеру чувствовал себя полностью обессиленным. Он был уверен, что доживает последние дни. Но «трясучка» и кошмары случались с ним всё реже, а потом и вовсе прекратились.
— Роберт, вставай, — кто-то тормошил его за плечо.
— Что случилось? — Он рывком поднялся, протирая глаза.
— С тракта в предгорье свернул обоз. Скорее всего, в Суровую Песнь. Наши собираются его захватить. Поднимайся, ты тоже идёшь. — Грай поспешно, но не суетливо собирала походную сумку.
Встающее солнце уже окрасило вершины гор, заглядывало в окна, но женщины ещё спали, и только Силдж что-то бормотала и беспокойно ворочалась на своей лежанке.
— Откуда ты знаешь?
— Дозорный заметил дымовой сигнал.
— Ты тоже идёшь?
— Нет. Сегодня у молодых испытание. Обоз маленький, не с рудников, поэтому воинов будет немного. Парни должны показать себя. — Грай кивнула успокаивающе: — Не бойся, я попросила брата, он присмотрит за тобой.
— Тиметта? Да он, скорее, прирежет меня по дороге.
Отношения с мужчинами у Роберта никак не складывались, а с Красной Рукой всё обстояло хуже всего. Тот всегда так свирепо щерился при виде Роберта, что он предпочитал как можно реже попадаться ему на глаза. И до головокружения продолжал его бояться.
— Нет, он мне обещал. Не серди его и держись рядом. Делай то, что он говорит, не перечь ему, и всё будет хорошо. Вот, возьми. — Грай сунула в руки Роберта кожаный мешок. — Там немного копчёного мяса, корпия и целебная мазь для ран. Из лука ты уже хорошо стреляешь, но копьё тоже возьми. Поторопись.
В отряде Роберт насчитал двадцать пять воинов, из них четверо были совсем молодые, на год-полтора старше него. У Сверра, Ола и Торстена за плечами также висели луки, а в руках они держали копья, и только Гвен, самый старший из них, щеголял с мечом на боку.
Из ущелья поднимались спорым шагом, почти бегом, растянувшись цепочкой по едва различимой тропе. Вожак, казалось, сворачивал наобум, руководствуясь одному ему видимыми знаками и подсказками, петляя между вековыми страж-древами и огромными валунами. Сейчас Роберт отчётливо сознавал, что ни один отряд, направленный из Долины на его поиски, никогда не найдёт проход к поселению Обгорелых.
К концу подъёма он совсем запыхался, но Красная Рука не сбавил темпа.
— Уже подыхаешь, лордёныш? — Хаген ткнул Роберта древком в спину, и когда тот чуть не упал, рассмеялся: — Это тебе не сказочки у костра рассказывать…
Обоз нагнали ближе к полудню, солнце уже стояло в зените. Пять доверху гружёных повозок медленно двигались вдоль реки, их сопровождали полторы дюжины конных воинов — в доспехах и с обнажёнными мечами. На штандартах красовался герб Белморов: шесть серебряных колокольчиков на пурпурном поле. Роберт смотрел сквозь густые заросли боярышника и лихорадочно прикидывал, справится ли охрана с горцами, если он поможет ей — окликнет заранее, чтобы стражники приготовились к битве.
