бы для меня наилучшим вариантом. Потому что просто выйдя отсюда меня бы разорвали журналисты, а если я смогла бы вырваться, то ни о какой спокойной жизни речи быть не могло. Внутри все сжалось колючей проволокой. Ладно я, а как же моя мама? Человек после операции! А ведь эти журналисты могут пробраться куда угодно!
— Вероника Николаевна, идемте, сейчас вам не о чем беспокоится, — мягко, вполне себе успокаивающе сказал Сергей Юрьевич и открыл дверь.
То ли солнце было такое яркое, то ли меня ослепили вспышки фотоаппаратов. Глаза зажгло, и если бы не твердая рука адвоката, который вел меня к машине я бы точно попала в их сети. Настолько я была дезориентирована.
Отовсюду слышалось:
…кто вы Астахову?…
…вы его любовница?…
… Вероника ответьте…
Неприметная серая иномарка, тонированная в глухую, возникла передо мной очень резко, что я чуть в нее не врезалась.
— Вероника Николаевна, прошу в автомобиль, — Городецкий поспешно открыл дверь и буквально втолкнул меня в салон.
Сам же сел на переднее сидение и дал знак водителю, чтобы ехал.
Сердце билось где-то в горле, я была напугана, сбита с толку.
Нервно сжимая края своей сумочки я смотрела в окно, чтобы хоть как-то отвлечься. Вот только мысли были одна хуже другой.
Тем временем мы заехали на подземную парковку Эталона. Сергей Юрьевич попрощался со мной и покинул авто.
На парковке было темно, да еще эта глупая тонировка не давала мне разглядеть того, кто стоял рядом с машиной и разговаривал с адвокатом. Но вскоре мое любопытство было удовлетворено, и я даже рот открыла от удивления. Ко мне сел Астахов.
Автомобиль тут же пришел в движение, мы снова куда-то поехали.
— З-зд-равствуйте Михаил Александрович!
— Здравствуй Вероника, не бойся твои приключения на сегодня закончились, — вдруг мягко сказал Михаил, переводя взгляд пронзительных глаз на меня.
Вместо того чтобы хоть что-то сказать я забилась в угол ближе к двери. Со мной стало происходить что-то страшное. Словно ты находишься в сознании, но тебя придавила толща воды. Нет возможно вдохнуть воздуха. Нет возможности хоть что-то сказать. Я схватилась за горло не в силах протолкнуть в себя новую порцию воздуха. В глазах стали плясать черные мушки. До меня доносились обрывки фраз, но я не могла на них сосредоточиться.
— Тихо тихо…слушай мой голос…
Горячие ладони обняли мое лицо и потянули к себе. Как завороженная я смотрела в глаза Михаила, пока мы вот так нос к носу сидели.
— Главное дыши, вот так умница….
И воздух стал поступать в легкие, шум в ушах стал проходить, я все еще часто моргала словно, хотела прогнать морок.
Михаил отпустил мое лицо, покачав головой.
— Давно у тебя панические атаки? — уже деловым тоном спросил он.
— Ни разу не было, — прошептала я, окончательно приходя в себя.
Стоп! Так хватит! Нужно прийти в себя! Я даже похлопала себя по щекам.
— Почему вы не сказали, что меня арестуют? — задала я важный для меня вопрос.
Михаил вдруг перехватил мою руку, стал рассматривать ссадину на запястье. Достаточно интимное касание, приятное до мурашек. Я замерла как мышка. Ну вот опять! Зачем он взял меня за руку? Что он задумал? И глупое сердце потянулось на ласку. Забилось чаще. Теплое чувство зародилось в груди, разгоняя ощущение маленькой эйфории по всему телу.
— Это были домыслы, — Михаил отпустил мою руку. — Вероятность была, что это не произойдет, но теперь уж как случилось.
Не понравился мне этот тон. Словно его действительно тяготило происходящее. И если сначала я приняла это на свой счет, то потом все же додумалась. Они с Исаевым были родственниками. Наверно было очень тяжело осознавать, что его предал близкий родственник.
М-да, Вероника! Твой дядя поступил так же, но в этой ситуации ты думаешь о чувствах Михаила. Я улыбнулась своим мыслям. Забавно, утренний арест, измотанное состояние, а я беспокоилась о нем.
Утопая в его глазах, вдыхая аромат его парфюма, что дарил какое-то особенное чувство защиты и успокоения я не заметила как мы снова заехали на подземную парковку.
— Вероника ты должна в полной мере осознать, что пока идет расследование ты не можешь вернуться к привычной жизни, и мало того ты должна четко делать то, что я тебе говорю. От этого зависит наш успех. Мы с тобой в схожих ситуациях. Ты можешь попасть в колонию, я лишиться бизнеса.
— Я поняла, но адвокат сказал, что по этой статье будет сложно что-то доказать?
Михаил фыркнул и отвернулся к окну, и только после продолжил.
— Не стоит недооценивать Исаевых, доказательства будут, не удивлюсь, что когда Гоша приезжал к тебе в гости он снимал все, просто скоро будет выставлен ультиматум. Я надеюсь теперь ты понимаешь, что это больше не цирк с переодеванием, это опасная игра, в которую ты волею судьбы оказалась втянута?
— Понимаю, — тихо отозвалась я, — и от этого мне становится все страшнее и страшнее. У меня же есть своя жизнь. Защита диплома. Мама в больнице. Как же я теперь буду?
— Бояться это нормально, если будешь мне доверять, не будешь самовольничать, мы вывернем ситуацию в нашу пользу. Насчет твоей жизни: твою маму уже переводят в частный санаторий, где ее будут охранять от журналистов, диплом продолжай писать, но контакты с колледжем нужно пока заморозить, не переживай ты все восстановишь потом.
Я слушала открыв рот. Каким же должно быть влияние, чтобы вот так взять и за одно утро, пока я сопатилась в допросной решить столько дел?
— Насчет твоего проживания. Жить будешь здесь, тут закрытая территория СМИ сюда не пустят, дома они все равно тебя достанут. И доведут тебя до нервного срыва, а Юре это и нужно. Если не сработает ультиматум, они будут пытаться разговорить тебя. Сегодня следователю это не удалось. Адвокат рассказал мне, что ты держалась молодцом. Умница!
Михаил дернул дверь и вышел из автомобиля, я сделала то же самое. Меня разрывало на части от эмоций и страха. Но поверх всего осознание. Он сказал, что я тут буду жить.
Когда-то мне в руки попался любовный роман, где главный герой — граф, вот практически таким тоном объявлял главной героине, что она теперь полностью зависит от него. Девушка, кричала, отстаивала право на свободную жизнь. Сбегала, подставляла себя и его. Моя жизнь стала главой книги. Забавно. Вот только мне ничего не оставалось как довериться этому мужчине.
— Чья это квартира? — спросила я, подходя к лифту.
— Моя, она большая нам места хватит, не переживай я прихожу только ночевать.
