к обезьяне тёплые чувства дружбы, пробивающиеся до меня даже сквозь пелену забвения, однако голова на плечах твердила мне не доверять ему. Я разрывался между этими ощущениями и никак не мог понять, как же мне стоит себя вести.
— Прежде всего, я хотел бы тебя спросить, как много ты помнишь о прошлой своей жизни?— задал мой собеседник свой вопрос.
— Я помню достаточно, чтобы точно сказать, ты был слабее чем сейчас, но даже тогда ты бы лично явился и уничтожил тварь из Бездны, что поселилась в водах храмового озера,— ответил я ему.— Этого ответа тебе достаточно?
— Отчасти,— кивнул покровитель.— Его достаточно чтобы понять, что ты знаешь ровно то, что тебе позволили узнать. И ты совершенно не знаешь настоящего положения дел. И поскольку мы друзья, я тебе расскажу, а может даже что-то и покажу. Будь добр, прими свой истинный облик, мне неприятно видеть тебя в этой тесной и слабой форме.
Долю мгновения я сомневался, исполнить ли его просьбу, но почти сразу откинул дурные мысли. Я и сам хочу лежать на поляне в своём настоящем теле, мне неприятен валун под задницей, будет куда лучше, если я примощу на него свою огромную голову, как делал это всегда.
— Вот теперь я тебя узнаю,— осклабился во всю пасть покровитель-обезьяна.— Ещё немного и ты дорастёшь до своих прежних размеров. Хотя возможно и не успеешь. И не смотри на меня так, это не угроза. Я всего лишь начинаю свой рассказ.
Эта старая мартышка как всегда любит делать отступления и затягивать перед чем-то важным. Сколько уже раз мы вот так что-то обсуждали? Сотни, может тысячи раз? Память не даёт вспомнить точную цифру, но смазанная вереница воспоминаний болтается где-то на периферии моего сознания.
— Вижу, что ты всё же немного начинаешь вспоминать,— качнул головой покровитель и вдруг из воздуха взял да и достал целую связку бананов.— Только вот ты вспоминаешь не самое правдивое прошлое, мой друг.
Обезьяна взяла сразу несколько бананов и сжав их каким-то хитрым движением, заставила выскочить мягкую и вкусную серединку из шкурок. Плоды описали дугу над головой обезьяны и дружно залетели в пасть покровителю. Это меня слегка раздражало, ведь он вечно так издевается надо мной, зная моё нетерпение. Только в этот раз он в своём праве, он очень давно меня не видел и может насладиться излюбленной забавой, а мне только и остаётся что недовольно бить хвостом из стороны в сторону.
— Ты ведь вспомнил учителя?— неожиданно задал вопрос покровитель-обезьяна.— Наши старые уроки в его маленьком рукотворном мирке? И ещё редкие гости, в виде приглашённых специалистов. Такие как элементали например. По глазам вижу, что ты хорошо помнишь. Ты ведь был любимчиком учителя. А что если я тебе скажу, что он не учитель вовсе? Это существо, наш надзиратель.
Где-то внутри быстро разгорелся огонёк недовольства, но столь же быстро он и потух. Я не мог ничего ответить своему собеседнику, потому как был ограничен своей памятью, однако никто не мешает мне слушать. Не стал бы старый друг бросаться такими словами. И я оказался прав.
— Ты, я, наши собратья, мы пленники,— продолжил мой собеседник.— Не в том плане как ты можешь подумать. Мы вольны идти куда хотим, делать что хотим.— И почему же мы тогда пленники?— не удержался я от вопроса.— И чьи мы пленники?
— Когда-то очень давно, мы были сильнее, гораздо сильнее,— жуя банан, обезьяна выглядела не совсем подобающе для таких речей.— Мы были бессмертны, всесильны и могли всё, что только захочется. Однако, таких как ты или я, во всех вселенных и измерениях достаточно. Примерно по одному на каждое своё измерение. Ближайший наш текущий сосед, Бездна. Тётушка Бездна одна из самых древних и влиятельных бессмертных. Не могу тебе сказать чем, но мы провинились перед большинством других всесильных и они заточили нас. Убить бессмертного слишком накладно и небезопасно, однако в необъятном мироздании есть местечко, где даже силы бессмертного постепенно иссякают.
— Загробный мир,— произнёс я и сам вздрогнул, настолько неожиданной оказалась для меня самого эта вырвавшаяся фраза.
— Измерение смерти,— кивнул примат.— Это место, где бессмертные построили темницы для других бессмертных. И даже несмотря на то что нам заблокировали память, подсознание помнит леденящий ужас от осознания того, что мы просидим чуть меньше вечности постепенно слабея и умирая.
— Тогда почему мы здесь, а не там?— задал я вопрос, одновременно поймав себя на том что верю старому другу.
— В высшем мире, где бессмертные проводят большую часть своего времени, что-то случилось,— задумчиво произнёс покровитель.— Не знаю что именно, но это событие было достаточно крупным, чтобы им там понадобилось вернуть из темницы наименее опасных заключённых. Этими заключёнными были мы. Ты я и ещё десять знакомых тебе созданий. И поскольку просто так вернуть нас они опасались, они заставили нас согласиться пройти испытание. Заблокировали воспоминания о прошлом, лишив тем самым доброй части наших сил и внушили что мы двенадцать новых творцов. Наше испытание это создание и поддержание целой вселенной, до тех пор, пока мы не наберёмся сил и в нас не убедятся наверху. И как ты понимаешь, мы его почти провалили.
То что говорил мне старый друг, каким-то образом находило отклик внутри меня. Отчасти, все эти слова звучали как глупость, однако людям на земле и история о двенадцати всесильных животных-покровителях покажется глупостью.
— Если всё так как ты говоришь, откуда ты всё это узнал?— приподнял я голову, немного возвысившись над обезьяной.— Разве тебе так же как и остальным не заблокировали память?
— Мне рассказали,— ответил примат.— Те кто в отличии от нас, выбрались из тюрьмы сами.
— Боги нового пантеона? Предатели?— сузились мои зрачки.— Боги мертвы,— ничуть не испугался моих глаз старый друг.— Желая сослать их туда откуда никто не вернётся, мы случайно пробудили отголоски воспоминаний об идеальном для этого месте. Мы сами открыли проход в измерение смерти и отправили их туда. Не знаю куда смотрели в тот момент бессмертные, но боги медленно угасая, дошли до темниц остальных высших сущностей. И те и другие были рады такой встрече и смогли договориться. Обречённые боги отдали закованным в цепи бессмертным свои тела в обмен на всего лишь одно условие, те должны были убить нас. Теперь в нашем мире проходим испытание не только мы, но и они. Убив нас, они вновь
