только после того как сделал, понял что это движение для меня привычно и даже несколько обыденно. Частица памяти прошлой жизни, пусть и совсем ничуть не значимая, заняло своё положенное место в моём сознании.
— Трулю!— неожиданно на моём плече приземлился зверёк Экпиш.
Мелкий проказник выглядел обеспокоенно, но немного побегав по мне и не найдя ни единой раны, он сменил тональность своих писков с обеспокоенных на восторженные. Выдав громкую замысловатую трель, Экпиш в несколько прыжков разогнался, после чего взлетел над озером. Чудак немного покружил над ним, словно проверяя не осталось ли в воде какой заразы, после чего вдруг камнем рухнул вниз, где ненадолго и скрылся с глаз.
— Трулю-трулю-трулю!— целый хор писков раздался над храмом.
По-видимому, мой компаньон пригласил своих приболевших собратьев на общие купания. Иначе я просто не могу объяснить почему вдруг целая стая Экпишей пронеслась рядом со мной в сторону озера.
— Хворь ушла,— произнёс подходя ко мне настоятель.— Вы спасли нашу обитель. Жаль только Мирта, хороший был мальчик. Он не заслужил лишаться посмертия.
— С чего вы решили что он его лишился?— повернул я голову к настоятелю, прекратив любоваться на баловство зверей в воде.
— Ика, его подруга, та кого вы первой освободили от контроля Ёкай. Она рассказала мне что чувствовала будучи под контролем. Я достаточно много живу и далеко не всю жизнь был настоятелем. Мне доводилось слышать о пожирателях и том что случается с теми кто попадается им в лапы. Эта тварь выдернула из него душу, а значит мальчик лишился посмертия.
В этот момент, со стороны поляны что была заполнена больными, к нам начали подтягиваться люди. И чтобы избежать лишнего внимания, я решил сменить тело дракона на человеческую тушку. Хотя мне и было неприятно вновь становится маленьким и каким-то, скукоженым.
— Вы всё говорите верно настоятель, только ваши слова верны не для этого случая,— медленно перетёк я в человеческую форму.— Этот демон не был пожирателем, хотя и он вполне мог уничтожить душу паренька. Однако, мне удалось помочь юноше. Можете успокоить послушников, их товарищ пройдёт через возрождение и проживёт ещё одну жизнь.
В этот момент, Ика, стоявшая позади меня бросилась вперёд и со всей силы сжала меня в объятиях. Мне стоило больших усилий ничего не предпринимать и тем более не ранить подошедшую ко мне со спину девочку. Она просто не хотела мешать нашему разговору, однако мои слова сильно её взволновали, отчего она не сдержалась. Это не повод ранить или тем более убить её, хотя обострившиеся инстинкты буквально кричали мне действовать.
— Ика, девочка моя. Не стоит вот так подходить со спины к опытному воину, он может ненароком ударить тебя,— настоятель заметил как напряглись мои мышцы и решил осадить послушницу.— Я понимаю что ты взволнована, но ты ведь и сама знаешь это правило. Неужели радость вытеснила все вбитые в тебя навыки боя и правила поведения в обществе?
— Простите,— замялась девушка, ослабляя свои объятия и отступая от нас чуть в сторону, так чтобы и я и настоятель могли её видеть.— Я всего лишь хотела поблагодарить вас, господин. То что вы сделали для нас, для меня и Мирта, для всего храма, спасибо вам!
Сложив руки на груди, девушка сильно склонилась, своим лбом коснувшись колен. Столь глубокий поклон выражал полную и безоговорочную благодарность. В клановом обществе, за такой поклон могли бы и служить заставить. В прямом смысле слова добровольный раб. Однако мне рабы ни к чему, да и сделал я своё дело абсолютно безвозмездно. По крайней мере, от людей в этом храме мне ничего не нужно. А вот их покровитель мог бы быть и порасторопнее.
— Пойдём со мной,— словно услышав мой внутренний монолог, предложил мне настоятель.
От меня не ускользнул тот факт, что старик вдруг перестал горбиться и выглядеть уставшим. К тому же, он перешёл на менее формальное обращение, что вряд ли бы случилось вот так просто. Ну и последний, самый важный пункт. Его глаза стали отливать золотом. Настоятель уступил своё тело моему собрату.
— Поговорим там где нас никто не сможет услышать,— произнёс покровитель и пошёл вперёд.
По пути покровитель в теле настоятеля коротко приветствовал выздоровевших послушников, но на их просьбы не реагировал. Он шёл туда, откуда совсем недавно ушли все больные. В то самое место, куда я не смог заглянуть даже взглядом покровителя.
— Этот червь переросток оставил здесь свой запах,— нахмурился старик, входя под своды защищённого участка леса.— Тебе он разве не мешает?
Запах. Если бы это был запах. Это был энергетический след разлитой не так давно тут Ёко. Учитывая что червь сам вырабатывал эту Ёко и она была частью его тела, можно было бы условно обозначить эту субстанцию как пот. В таком случае, да, здесь воняет.
— Зачем ты пришёл, что-то случилось?— задал я вопрос покровителю-обезьяне, опираясь на небольшой валун.
— Разве что-то должно случиться, чтобы захотелось повидать старого друга?— хитро улыбнулся старик, лицо которого начало меняться и превращаться в обезьянью морду.
Превращение старика в покровителя меня нисколько не удивило. Разве что совсем немного, ведь шерсть на его теле искрилась первородной энергией, а на шее у него висело три ключа от сердца мира. Причём ключи эти были не в виде татуировки как у меня, а вполне себе материальные, словно вытесанные из цельных кусков малахита.
— Твои слова не более чем пыль в глаза,— произнёс я тихо.— Я уже давно появился в этом мире. Ты знал об этом, как и все остальные.
— Я знал, что в мире появился осколок тебя прошлого. Хрупкий, жалкий, слабый,— сложил лапы на груди покровитель.— Ты и сейчас такой, но уже прошло достаточно много времени, а ты всё так же жив и цел. Появился смысл поговорить.
Смысл поговорить. Учитывая тот факт, что каждому покровителю выдали по одному ключу, а у него их три, хочется спросить, чьи они? И не затем ли он пожаловал, чтобы отобрать мои ключи? Ситуация двоякая. С одной стороны, он мой собрат, им должны двигать те же цели что и мной, однако я многого не знаю и могу сильно ошибиться. Стоит быть аккуратным, хотя бы в словах. Рано или поздно подобная встреча состоялась бы и текущее положение ещё не самое худшее.
— Так говори, чего ты ждёшь?— произнёс я.
На душе скребли кошки. Я одновременно чувствовал
