Книга Чудовищ не бывает - Лиселотт Виллен

щуплую фигурку. Однако они двинулись к машине. Женщина открыла дверцу со стороны пассажирского сиденья и забралась внутрь. Мужчина приостановился возле строения поменьше, сразу за углом, и вывел из-за дома велосипед. Звонок тихонько позвякивал. Положив велосипед в кузов, мужчина сел в машину. Зажглись фары, загудел двигатель. Пикап сдал назад, к избушке, и на миг свет фар выхватил из темноты строение поменьше. Это оказался сарай, и в его окне Алиса увидела собственный силуэт. В одном углу окно было разбито, а посредине была отметина. Окно поблескивало. Алиса разглядывала сарай. Машина удалялась, и шум двигателя постепенно затихал, пока наконец совсем не смолк. Теперь окошко сарая казалось лишь неровностью на стене.

А потом Алисе почудилось какое-то движение, будто бы внутри за окном что-то промелькнуло. Она отступила назад. А вдруг с другой стороны тоже есть дверь? Она затаила дыхание. Алиса высматривала тропинку, по которой пришла, но безуспешно, и поэтому побрела наугад. По коленям хлестали кусты. Внезапно у нее появилось ощущение, будто сзади кто-то приближается, стремительно двигаясь в темноте. Девушка обернулась, но никого не увидела, хотя явно слышала, как кто-то продирается сквозь заросли. Она слышала шорох и шаги, которые тотчас стихли, словно этот кто-то остановился и прислушивался. Девушка тихо отошла в сторону и, спрятавшись за деревом, прижалась спиной к стволу. Дышать она пыталась беззвучно, пропуская воздух сквозь зубы и сухие губы. Шаги приближались. Обернуться и посмотреть у нее не хватало смелости. Совсем неподалеку, в доме, она видела свет в окне своей комнаты. Шаги были совсем близко, за деревом. Но вот они стихли — теперь Алиса слышала лишь чье-то дыхание. Она зажмурилась. В груди горело, грудь будто бы готова была вот-вот разорваться. Сквозь тонкую ткань девушка чувствовала кору дерева, та срасталась с ее кожей, становилась частью ее самой. Когда-нибудь меня здесь больше не будет. И опять шаги, но на этот раз они удалялись, а потом стихли.

На дороге с противоположной стороны залива показался грузовик, который вскоре скрылся за деревьями. Алиса подняла валяющийся на траве велосипед и прислонила его к стене, после чего открыла дверь и вошла в дом.

Из окна гостиной она увидела, как грузовик Юнатана заезжает во двор. Алиса отшатнулась от окна и замерла. Пальцы заледенели, костяшки были измазаны машинным маслом. Она слышала собственное дыхание. Громкие удары сердца. Снаружи хлопнула дверца. Под ногами гостя заскрипел гравий. Потом шаги стихли. Стучать в дверь он не спешил. Алиса медленно направилась в кухню, к выходящему на море окну. Юнатана снаружи не было. Алиса прокралась в прихожую и остановилась возле двери. С ботинок на пол сыпалась земля. Из маленького окошка в дом проникал неровный желтоватый луч света.

Если постоять здесь подольше и дождаться, когда он уедет… Ведь уедет же он когда-нибудь.

Алиса распахнула дверь и шагнула на крыльцо. Сумерки сгущались, размывая очертания всего вокруг — леса, моря, скал за ольховой рощей. Юнатан стоял чуть поодаль, повернувшись спиной к дому. Услышав ее, он вздрогнул и обернулся.

— Ты меня напугала.

— Я случайно.

Парень провел рукой по волосам — торопливо, нервно.

— Я думал, дома никого нет.

Он сунул руки в карманы черных джинсов. На нем была тонкая зеленая куртка и ослепительнобелые кроссовки. Грязной рабочей одежды словно и не бывало.

— Так странно опять здесь оказаться. — Он посмотрел мимо Алисы, на дорогу. — Так тихо и спокойно. В тот день, когда мы отправились на поиски, тут было полно народу. Возле дома стояла скорая помощь, машины выстроились колонной — отсюда и вдоль берега. — Юнатан медленно покачал головой: — Столько всего изменилось с тех пор. — Он помолчал. — Ты сказала, что дом вы снимаете. Значит, кто-то его сдает. Вы знакомы с хозяевами?

— Нет, кажется, нет, — ответила Алиса.

— Я иногда о них вспоминаю. О ней. О девочке. Интересно, что с ней стало.

— Возможно, она умерла, — предположила Алиса.

— Это вряд ли. Она из тех, кто настроен на выживание.

— Как это?

— Я с ней однажды играл, задолго до всей этой истории. Ее папа давал в гостинице концерт, а мы играли на улице. Она на меня разозлилась и ударила кулаком, так что у меня кровь из носу пошла, а потом еще и гоняла меня. Мне даже спрятаться пришлось — а то даже и не знаю, что бы она еще сотворила.

— А из-за чего?

— Разозлилась, потому что я убил какую-то букашку. А я ведь вообще случайно. Но она все равно как взбесилась. До сих пор забыть не могу.

Они помолчали. Перед глазами Алисы появилась картинка: ее босые ноги, его сложенные домиком ладони. У него в руках стрекоза. Ее крылышки трепещут. Места в домике из ладоней мало, стрекозе тесно, и ее тонкие прозрачные крылья ломаются.

Юнатан посмотрел на Алису, и она вдруг вспомнила, что на ней грязная одежда. А колени перепачканы землей. На руках масляные пятна. Она стянула повязанную вокруг пояса рубашку и надела ее, хоть и понимала, что та ей велика.

— У тебя на рубашке дырка, — сказал Юнатан.

Алиса наклонила голову. Прореха была слева от пуговиц и такая, что в нее мог пролезть кулак.

— Так и задумано, — ответила девушка.

— А это вообще рубашка? Больше на палатку смахивает.

Алиса улыбнулась.

— Ты, конечно, разозлишься… — начал Юнатан.

— За что?

— За то, что я сейчас скажу.

— Может, ты зря так думаешь, — не согласилась она.

— Дело в том, что ты с самого начала поняла меня неправильно, — сказал парень, — когда съехала с дороги.

— То есть когда ты вытеснил меня с дороги?

— Это как посмотреть.

— Так что я неправильно поняла-то? Что ты на меня нарочно наезжаешь — ты об этом? Ты увидел меня возле гостиницы и отправился следом…

— Вон оно что, — протянул Юнатан. — Поэтому ты так медленно и ехала?

— Или я ошиблась и ты не сын владельцев гостиницы?

— Нет, — подтвердил он, — так и есть.

— Почему ты напрямую об этом не сказал?

— Если бы ты была подобрее, я бы, может, и сказал.

— Тебе, значит, нравятся те, кто подобрее?

— Нет. Недобрые мне нравятся больше. — Он посмотрел ей прямо в глаза, и у Алисы перехватило дыхание. — У меня к тебе предложение, — продолжал Юнатан. — Пойдем завтра со мной на ужин? Его устраивают мои родители. И там будет жуткая скукотища. Невыносимая.

— Я даже не знаю… — пробормотала она.

Парень погрустнел и отвернулся, глядя на начинающийся за домом лес. Почти стемнело.

— Когда живешь там, хуже всего — это дорога через лес, — сказал он. — Она прямо