— Поехали к нам, — предложил я Вере, когда мы спускались к выходу. — Мать с сестрой будут рады, а как буду рад я… А потом позвоним Ивану, и он отвезёт домой. Хорошая программа?
— Я не виноват! — чуть не плакал полный, обильно потеющий мужчина. — Вот извольте прочитать! Мы даже в Думе никому…
— Что это вы мне принесли, Александр Михайлович? — с небольшим акцентом спросил сидевший за низким столиком худощавый господин с резкими чертами лица и густыми, зачёсанными назад волосами. — Отравители? Хороший заголовок для статьи. Это, случайно, не о вас?
— Вы нас убили! — обречённо сказал полный. — Нас выведут из фракции на первом же заседании! Даже если не отзовут, я больше не появлюсь в Думе. От меня теперь будут шарахаться, как от зачумлённого!
— Кто, кроме вас троих, видел законопроект? — спросил худощавый. — Отвечайте, Белов!
— Я же говорил, господин Бенсон, что в Думе никому не показывали. Его отнесли на оценку во второе делопроизводство департамента полиции надворному советнику князю Мещерскому, а потом я вернул вам. О законопроекте знали, но с ним не знакомился никто из наших коллег!
— Как зовут этого Мещерского? — спросил Бенсон.
— По-моему, Сергей Александрович, — ответил Белов. — Смотрите на подпись?
— Это его сын?
— Да, это его единственный сын, — подтвердил Белов. — В редакции сказали, что он работает у них третий месяц.
— Это хорошо, что он у него единственный, — задумчиво сказал Бенсон. — Вам, Александр Михайлович, вместе с коллегами придётся сходить в Думу. Заявите, что этот законопроект — целиком и полностью ваша инициатива, и о досрочном прекращении своих полномочий. Лучше уйти самим. И не нужно так переживать: никого из вас не забудут. А сейчас идите — мне нужно работать.
Депутат, шаркая ногами, вышел из гостиной, а вместо него вошёл молодой подтянутый мужчина, чем-то похожий на сидевшего в кресле.
— Вот что, Грин! — сказал ему Бенсон. — Соберите мне всё, что сможете, по князьям Мещерским. В первую очередь интересует тот Мещерский, который работает во втором делопроизводстве департамента полиции, и его сын. Срок исполнения — два дня.
Молодой по-военному чётко развернулся и хотел выйти, но вынужден был посторониться, пропуская невысокого и полного господина с большими залысинами и тонкими усами под мясистым носом.
— Объясните мне это, Гален! — раздражённо сказал вошедший, бросив на столик газету.
— У меня уже есть такая, — ответил Бенсон. — Нас переиграли. Немного подождём, пока утихнет шум, ну и отблагодарим тех, кому обязаны задержкой.
— Как бы нас с вами тоже не отблагодарили! — сказал усатый. — Для тех, кого мы представляем, время — это деньги, а мы лишили их этих денег. Кто в этом виноват?
— Судя по всему, князья Мещерские, — ответил Бенсон. — Я только что отдал приказ собрать по ним данные, потом начнём работать. Не беспокойтесь вы так, Дидье, наверху прекрасно понимают, что у нас с вами свои сложности.
— Нужно сделать паузу! — по-прежнему зло сказал усатый. — Сколько, по-вашему, придётся ждать?
— Два-три месяца, — сказал Бенсон. — Я подождал бы и больше, но нам этого не позволят.
— Надеюсь, с виновными разберутся? Подобную наглость нельзя спускать! Если у вас не хватит людей, скажете, и я выделю своих.
Глава 6
Весь день Вера пробыла у нас, но я с ней почти не общался. Сначала на мою невесту предъявила права мама, потом — сестра. Мне же пришлось отвечать на бесконечные звонки. Чтобы не бегать в коридор, занял кабинет, и уже к обеду возникло желание хоть на время отключить телефон. Делать это было нельзя, потому что мог позвонить отец. Пока звонили знакомые. Были среди них мои приятели и те, кого я мог назвать друзьями, но в основном звонили приятельницы мамы. Причиной этих звонков была моя статья. Спрашивая мать, они узнавали, что у аппарата я, и сразу же переходили к поздравлениям, при этом многие благодарили, удивлялись моему мужеству и советовали поберечься. Приятно, когда тебя благодарят, но всё должно быть в меру. Мне осточертели звонки, поэтому очень обрадовал приход отца, который решил пообедать дома.
— Я отключил твой телефон, а сейчас отключу в прихожей, — сказал я ему, — иначе звонки не дадут нормально поесть. Ты успел что-нибудь сделать?
— Давай поговорим после обеда, — ответил он. — У меня мало времени, поэтому расскажу сразу всем.
За нашим столом прибавился стул, на котором сидела Вера. Мы знали, что отец торопится на службу, и ели быстрее обычного. Он закончил обедать раньше других и быстро рассказал о своих делах.
— Алексей говорил о нашем решении продать часть недвижимости?
— Какая недвижимость? — спросила мама. — У нас не было таких разговоров.
— Я не мог с ними говорить, — сказал я отцу, — сидел на телефоне. Когда ты уйдёшь, я всё объясню.
— Мы продаём дворец в Полтавской губернии, — сказал он в основном для матери. — Я уже оформил договор в имущественной конторе, и мне обещали, что сделают за десять дней. Почему на это пошли, вам объяснит Алексей. Теперь о свадьбе. У меня был обстоятельный разговор с Николаем Дмитриевичем. Свадьбу будем играть в воскресенье в ресторане «Контан». Должно быть около сотни гостей, но заказ сделаем с большим запасом. Я уже обзвонил тех, кого мы приглашаем. Обещали прибыть все, кроме семьи Лизы, но это было ожидаемо. Я отправил письмо Катерине, а написать Наталье в Венецию попрошу тебя, дорогая. Извинись и передай, что брат по-прежнему о ней помнит и любит. Алексей, с охраной я тоже решил. Сейчас не буду об этом распространяться, скажу только, что охранять начнут с воскресенья. Я уже ушёл, а вопросы задавайте Алексею.
— Рассказывай, для чего нас охранять! — потребовала у меня мама, как только ушёл отец. — Недвижимость подождёт!
Я подробно рассказал о законопроекте кадетов и о статье.
— Мы принесли газету, так что можете почитать сами. Наверное, уже продают третий тираж, а мне надоело отвечать на звонки твоих подруг.
— Ну и что? — не поняла она. — Написал и правильно сделал, мы-то здесь при чём?
— Я перешёл дорогу очень влиятельным людям, — объяснил я. — Из-за меня они потеряли сотни миллионов рублей. Когда один из профессоров выступил против предыдущего закона, его дочери во дворе порезали руки.
— Так я никуда не смогу уйти без охраны? — дошло до Ольги.
— Если бы приняли этот закон, мы тебя и так никуда не отпустили бы без охраны, — сказал я. — Не сейчас, а примерно через год. Ты просто не можешь представить, на что способен наркоман ради очередной дозы. Наркотики стоят денег, а у этой братии их вечно не хватает. Они не просто травят себя, они отравляют жизнь остальным. Никакая полиция не справится с таким разгулом преступности. А с охраной удобно. И отвезут, и привезут обратно.
— Так будет машина? — спросила она. — Тогда ладно.
