Я продолжаю ощущать его везде, даже когда господин пылко дыша, освобождает меня и укладывается на постель рядом. Этой ночью мы так и не заснули, полчаса остается до будничной суеты.
- Разрешите сегодня отлучиться в банк, чтобы выплатить долг родителей.
Слабо шепчу, прижимаясь щекой к горячей груди Богдана. Господин гладит мои волосы.
- Долг? Какой еще долг?
- Нашу семью обманули недобросовестные кредиторы. Они практически поставили нас на колени, загнали в тупик…
Слышу, как сердце Богдана ускоряет ритм.
- Именно из-за этого ты сюда явилась? Ради денег?
Улыбаюсь.
- Конечно. Мне нужны были деньги, вы так серьезно говорите очевидные вещи.
- А больше причин нет? Ни по кому не соскучилась?
- Эм…
- Езжай. - Он резко, даже грубо отвечает, тактично сдвигает меня в сторону и поднимается с кровати.- Опаздываю в офис.
Не оборачиваясь, удаляется вон, оставляя на прощание весьма странное недоумение. Хотя чему удивляться? Это просто очередной выпад Царёва.
- Ну и характер у тебя… хуже сварливой бабки…
В отсутствие Богдана, позволяю себе колкую издевку. Растягиваюсь, как кошка на постели, перекатываюсь с боку на бок, так неохота вставать…
Даже представить не могу, что теперь будет. Семь кар небесных обрушит на мою голову Инна, если узнает. А это непременно произойдет, ведь поведение и то, как громко произносил Богдан мое имя ночью, не слишком-то похоже на действия неверного мужа. Царёв и не думал скрываться. Только он здесь хозяин и в его власти делать то, что заблагорассудится.
Интересно, какие чувства я вызываю у господина?
Вяло насмеливаюсь и встаю. На романтизме беру халат и топаю в ванну.
Пока моюсь, вспоминаю контракт на столе, точнее, лист, из середины стопки. Всегда полагала, что дочка Царёва была рождена в лучшей клинике Штатов, а не у нас в городе. Так заявлял сам Богдан. Но в документах я успела заметить перечень услуг для будущей матери. Я выучила его наизусть, у меня был такой же… А как господин взбесился, когда увидел, что я взяла в руки документы? Странно. Очень странно.
Накидываю халат и сначала выглядываю из ванной. Сейчас Богдан в отъезде и я не могу быть полностью уверенной в своей безопасности. Быть под защитой. Но к счастью, кислоту на меня не выливают и нож в спину не бросают.
Я возвращаюсь в комнату, запираюсь на ключ, переодеваюсь в джинсы и свитер. Быстро смотаюсь в банк как раз в момент открытия и сразу обратно. Пора, наконец, зарыть нашу долговую яму. В семь сорок пять я слышу стук в дверь и напрягаюсь.
- Кто?..
Интересуюсь твердо, без намека на страх или сожаление. В змеином клубке нельзя показывать слабости. Пусть даже я одна против всех. По ту сторону двери странное затишье.
- …Кто? Вас спрашиваю!
Глава 11.
- Самара…
Выпроводить служанку у меня не получится и отсиживаться в комнате тоже. Я здесь в первую очередь работаю, поэтому подхожу к створке, проворачиваю ключ в скважине и открываю полотно сантиметров на десять. Выглядываю в щель и обмираю. Это шутка такая? Если да, то совсем несмешная.
Я вижу пышное облако цветочных лепестков в бутонах белых роз. Особый сорт с глубоким насыщенным ароматом. Именно им пропиталась моя палата в клинике, когда я родила девочку для неизвестного человека.
- … Ну, чего остолбенела! Дай пройти, руки устали держать эту охапку!
Самара недовольно ворчит, плечом наваливается на створку и шагает ко мне в комнату. Скованно пячусь, не сводя глаз с проклятой композиции.
Слишком странное совпадение. Неужели тот загадочный человек решил вновь появиться в моей жизни? В мыслях сплошные вопросы и анархия, а служанка пыхтит и ставит широкий вазон с букетом на пол посреди спальни.
- От кого они, Самара? От кого?
Скороговоркой твержу, словно передо мной не цветы, а что ни на есть Ящик Пандоры, источник больших и неожиданных бед.
- Понятия не имею, - с хрустом выпрямляется, - курьер привез, записки нет. Инкогнито. Но, девочка, не воображай себе, что розы от Богдана Александровича…
- Это не он!
Импульсивно кричу, перебиваю Самару, сторонюсь букета и замечаю те самые острые шипы на стеблях.
- Конечно, не он. Еще чего! – служанка оглядывается по сторонам и говорит тише, - для Богдана Александровича единственной возлюбленной была и будет госпожа Инна. Только она хозяйка в доме и на ней скоро женится Царёв.
Язвительные фразы ранят, заставляют усомниться в шепоте с губ Богдана. В тихих словах, которые он говорил для меня. Интимных, сокровенных. Но я понимаю, что сейчас передо мной не Богдан, а Самара. Хитрая провокаторша, вась-васькой вьющаяся подле Инны.
- Значит, у меня появился тайный поклонник.
Ох, как трудно ответить служанке, сохраняя непринужденный тон. Жаль, глаза не обманешь, и Самара легко считывает мою растерянность.
- Радуйся, может, он примет тебя всерьез, а не как мимолетную интрижку. – Самара задирает нос, и уже собиралась было уходить, но не до конца излитая желчь, будто приклеивает ее ноги к порогу. – Я непременно расскажу Богдану Александровичу о случившемся.
Выплеснув негатив полностью, служанка испаряется в коридор.
- Зараза…
Ругаюсь то ли на Самару, то ли на ненавистный букет. В любом случае я никого не просила присылать мне подарки. Я уверенна, что Инна тут непричастна, она не могла знать такой тонкой детали, а надеяться на комплимент от самого Царёва глупо. Хотя нет, я бы откровенно ликовала, щурилась в мутные глаза Самары, если на месте редкого сорта, были любые другие цветы.
Выдерживая расстояние, обхожу букет, достаю из шкафчика документы и нужные реквизиты для оплаты, закидываю их в сумку и, заперев комнату, выхожу вслед за Самарой.
В особняке Царёва четко определены комнаты для господ и персонала. Мы не можем хранить свою одежду в общем гардеробе или справлять нужду в уборных на первом и втором этаже.
По опустевшему коридору сворачиваю направо в гардеробную для слуг.
Я все-таки нашла время и разобрала свой чемодан, теперь мое роскошное пальто цвета марсала аккуратно ждет вешалке. Пальто как отголосок прошлой жизни, когда у нас был свой коттедж и деньги в достатке. Пальто, купленное в дорогом фирменном магазине отцом в честь окончания института. Только его я не продала, после подписания родителями бумаг на кредит, с микроскопическими буквами под сноской.
- Самара!!!
На глазах тут же проступают слезы. Меня трясет, бросает то в жар, то в холод. Лихорадочно стягиваю пальто с вешалки и вторю зов, но уже громче.
