Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
Ранний Макондо, до появления Банановой компании, до того, как колонизаторы превратили его в руины, дает нам представление о мире и государстве, свободном от спектакля. Поселок Макондо основали обычные смельчаки, которые поделили землю, поставили скромные глиняные дома, проложили дороги и «сделали все, что надо было, и не беспокоили при этом никакое правительство, их тоже никто не беспокоил» (с. 85). Никто не держал обиды на правительство за то, что оно не помогло. Даже напротив, они были очень довольны тем, что до поры до времени никто не вставлял им палки в колеса. Они надеялись, что впредь так оно и будет, потому как «не для того они основали Макондо, чтобы теперь первый встречный приказывал, как им поступать» (с. 85). Этим пришлым был коррехидор, дон Аполинар Москоте, который в один прекрасный день прибыл в Макондо и заявил Хосе Аркадио, что он «официальный» представитель и будет управлять городом, а в доказательство у него есть документ из Боготы. «В этом городе мы обходимся без бумаг», – сказал Хосе Аркадио, не теряя присутствия духа. «В этом городе распоряжаются не бумаги, – возразил он спокойно. – И запомните раз и навсегда: нам никто не нужен для исправления, у нас здесь нечего исправлять» (с. 85)[50]. Так что если коррехидор желает остаться жить, как живут обычные нормальные люди, милости просим. В противном случае «представители властей» здесь не желанны и не нужны. Коррехидор сказал, что вооружен, но не успел и глазом моргнуть, как Хосе Аркадио схватил его за лацканы и вывел из города.
Из-за наших обезличенных институтов и опосредованных форм власти редко приходится сталкиваться лицом к лицу с реальным врагом и еще реже есть возможность схватить его за лацканы и вышвырнуть из города. Власть в XXI веке для этого слишком труслива. Однако быть активным, оперативным и сознательным в противостоянии, отыскивать врага и отражать его нападки – это, возможно, лучший способ продвижения и защиты того, что Анри Лефевр называл рабочим самоуправлением – демократической практикой саморегулирования, осуществляемой жителями местного сообщества для реорганизации не столько рабочего места, сколько самой жизни, в которой участвуют скорее граждане, чем просто работники. Где бы рабочее самоуправление не существовало, хотя бы на уровне идеи, как надежда, оно является антитезой государству, вызовом государству как ограничивающей силе, довлеющей над людьми.
Таким образом, рабочему самоуправлению свойственен антиэтатизм, и оно укрепляет связи внутри гражданского общества. Оно не играет по правилам, установленным государством и правящим классом, поскольку руководствуется другими правилами. По своей природе оно основано на критике, поскольку «самым радикальным образом борется с существующим порядком – от мира товаров и власти денег до власти государства». Рабочее самоуправление подразумевает прямое действие, оно воинственно по духу, существуя вне официальных профсоюзов и партий, вне чего-либо реагирующего на давление и оборонительного; оно делает магический скачок от узких границ «политической» революции, которую Маркс критиковал, до более широкой «социальной» революции, которую Маркс поддерживал. Одним словом, оно знаменует приход (как мы увидим в следующей главе) грядущего восстания. И как жизнь в Макондо в начале его существования, рабочее самоуправление возникает спонтанно и процветает при «естественном праве»; при нем «не крестили детей, не признавали церковных праздников». Люди привыкли обходиться без священников, поскольку «никому до них не было дела». Они «улаживают все вопросы спасения души непосредственно с самим Богом, да и смертных грехов не совершают» (с. 122).
Интересно, что Ремедиос Прекрасная, самое очаровательное создание в Макондо, воплощает в себе все качества, какими могло обладать замечательное самоуправляемое общество, лишенное всех подавляющих правил поведения и нравов, освобожденное от всех образов-посредников, с прямым доступом к реальности. «Ее природе были противны все виды условностей», и подчинялась она только закону стихии[51]. Она бродила по дому Буэндиа полностью обнаженной, совершенно свободно и благодаря свой удивительной чистоте могла «видеть самую сущность вещей, отбрасывать все поверхностное, внешнее». Полковник полагал, что она «никоим образом не была умственно отсталой, какой ее все считали, а совсем наоборот» (с. 288). Она существовала в мире простой непосредственной реальности, ее обходила банановая чума и нашествие компании «Юнайтед фрут». Здесь, возможно, в самой примитивной форме лежит решение, как извлечь живое из изображаемого: отвержение всякого рода условностей, оживление древних, анархических инстинктов, которыми мы пожертвовали ради того, чтобы поддерживать театрализованную иллюзию комфортной, благополучной жизни.
Быть может, назрел момент для иного подхода к действительности, для простейшего магического действия, для применения сверхъестественного здравомыслия Ремедиос Прекрасной и особенно для противостояния уродству глобальной власти? Быть может, через сорок лет после того, как Дебор и Гарсия Маркес написали свои великие книги, наступает новая эра, когда люди будут помнить, снова мечтать и действовать согласно своим мечтам? Быть может, в эту кризисную эпоху люди наконец готовы сразиться с потерей памяти и проторить новые узкие пути перманентной субверсии, бороться за свои мечты, как полковник Аурелиано Буэндиа? Быть может, среди пыли и щебеня, оставленных ураганом, который пронесся по нашей нелепой финансовой системе, еще не поздно заняться созданием новой утопии, при которой возможно самоутверждение и мирное существование сообществ?
2
Вступить в воображаемую партию: заметки о политике неокоммунизма
Я не ем этого хлеба.
Бенжамин ПереАвтономное производство развивается в тех областях, где потребительная стоимость времени может рассматриваться как превышающая его меновую стоимость.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
