Они не виделись несколько месяцев. Были рады друг другу — пусть и в больничной палате, но все же встретились. Елена Владимировна спросила:
— Куда же ты ранен, Ваня?
— В ногу. Но ты не беспокойся, ничего страшного. Скоро встану.
Елена Владимировна пристально посмотрела на него, покачала головой и сказала:
— Ранен в ногу, а брюки целы…
Потом всю жизнь они вспоминали тот разговор в госпитале.
— Ваня, — говорила она, — мне хотелось спросить тебя, цела ли кость. А я испугалась и вместо этого зачем-то сказала о брюках…
И они смеялись, вспоминая Монголию и свою молодость.
* * *
В госпитале Федюнинский узнал, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 августа 1939 года ему присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» № 155.
Всю жизнь Иван Иванович Федюнинский из своей халхин-гольской истории сожалел только об одном: что 6-ю японскую армию в песках пустыни Номонган добивали без него.
На следующий день Федюнинского пригласили в Президиум Великого народного хурала Монголии и вручили орден Красного Знамени Монгольской Народной Республики.
После госпиталя он отправился в полк. По прибытии в штабе армейской группы представился командующему Г. К. Жукову. Тот обрадовался возвращению верного боевого товарища, поздравил с присвоением звания Героя Советского Союза. Увидел костыли и неожиданно предложил поехать долечиваться на родину.
— Иван Иванович, ни к чему сейчас ваше рвение, — сказал он. — Сейчас не только вам, на костылях, но и всем нам, без костылей, делать здесь больше нечего. Японская группировка разгромлена. Так что со спокойной душой поезжайте лечиться. Думаю, что дел у нас скоро будет много.
А вскоре в штабе группы Федюнинскому вручили приказ о новом назначении — командиром 82-й мотострелковой дивизии. Дивизия дислоцировалась в городе Баин-Тумене. Прибыв туда, он сразу же объехал полки — мотострелковые, оба артиллерийских и разведывательный батальон. Многое из увиденного неприятно поразило. Теснота в землянках-казармах. Четырехъярусные нары. Минимум бытовых условий.
Сразу принял решение: надо строить для полков военные городки. Благоустроенные казармы, плацы, полигоны, ангары, спортивные площадки. Прикинул глазом хозйственника: для строительства можно использовать местный камень, глину тоже брать на месте. Только вот лес предстояло возить за 700 километров, из тайги.
Военные городки заложили по берегу реки Керулен. Казармы, столовые, дивизионный клуб, хозяйственные постройки. За рекой — учебные поля и стрельбища для каждого полка.
Началась повседневная работа. Стройка. Боевая учеба. Марш-броски. Занятия с командирами.
Однажды, это случилось уже в 1940 году, летом, в дивизию с проверкой прибыл командующий войсками Забайкальского военного округа генерал-лейтенант И. С. Конев. И военными городками, которые выросли по берегу Керулена как грибы, и спортивными площадками, и стрельбищами за рекой, и боевой выучкой личного состава командующий остался доволен. Но особенно поразило Конева вот что.
Когда раздался сигнал тревоги и личный состав дивизии быстро оставил территорию военного городка, жены командиров и политработников вместе с детьми сразу же укрылись в щелях, которые были отрыты неподалеку от домов и землянок комсостава.
Конев улыбнулся и сказал, пожимая командиру дивизии руку:
— Все у вас, Иван Иванович, в дивизии хорошо. Бойцы физически крепкие, сытые, оружием владеют безупречно.
Оружие тоже в порядке. Но больше всего меня поразили ваши, товарищи командиры и политработники, тылы. То, как действовали во время тревоги ваши жены и дети… Такого, признаюсь, я нигде не видел.
— Жизнь заставила, товарищ командующий, — пояснил Федюнинский. — Враг всегда рядом. Налетят японские самолеты, командиры кинутся свои семьи спасать…
И Федюнинский рассказал о трагедии, которая произошла здесь, в Баин-Тумене, в мае год назад. До прибытия сюда 82-й мотострелковой дивизии землянки занимала мотоброневая бригада. Командный состав перевез сюда семьи. 11 мая 1939 года на военный городок налетели японские самолеты. Погибли не только военнослужащие, но и женщины, дети — целые семьи. На русском кладбище неподалеку остались их могилы.
— Так что наши жены, товарищ командующий, занимают свои окопы значительно раньше, чем мы покидаем расположение военного городка.
— А ведь это правильно и убедительно, — сказал Конев. — В приграничном районе, где каждую минуту грозит опасность, без такой дисциплины нельзя. Так что ваши инициативы, Иван Иванович, одобряю и буду везде ставить в пример.
Вскоре после отъезда генерала Конева Федюнинский получил новое назначение.
Тучи сгущались и на западе. В Европе и Северной Африке уже шла война. Красная армия вошла в Бессарабию и Северную Буковину, в восточные области Польши, населенные украинцами и белорусами, в Прибалтику. На запад шли эшелоны с войсками и боевой техникой. Туда же направлялись лучшие командиры.
Глава пятая
Перед бурей
«Мы не хотели войны…»
Лето сорок первого года выдалось жарким, душным, с ночными дождями, которые гнали в рост тучные травы. В колхозах и совхозах уже начался покос. Здесь, в юго-западных районах страны, все поднималось и зрело значительно раньше, чем на его родине за Уралом. Но и там, в Сибири, под Тюменью, земляки уже, должно быть, ладят косы, готовят лобогрейки, холят перед большой страдой лошадей. Скоро им работать от темна и до темна. Люди к такой работе привычны, а лошадям тяжело. Покос — пора ответственная. Иногда по пути в какой-нибудь отдаленный гарнизон или к пограничникам он, командир стрелкового корпуса, проезжал по проселку, который пролегал прямо по лугам. Запах свежескошенной травы и молодого сена туманил голову, волновал воспоминаниями. Вспыхивали, как дальние зарницы, картины детства и ранней юности. Родная деревня Гилёва, лица родителей и односельчан, Авраамиев камень на Бахметьевском болоте, заросли вереска на пустошах, прозрачные стайки окуньков на песчаных отмелях речки Дальний Кармак. Возле дома Федюнинских речка делала плавную излучину и подмывала высокий берег и дорогу, проходящую по самому обрыву…
Глубокой ночью 22 июня, в половине второго, командиру 15-го стрелкового корпуса полковнику Ивану Ивановичу Федюнинскому в город Ковель позвонили из штаба армии. Звонил командующий 5-й армией генерал Михаил Иванович Потапов[8]. Он приказал срочно прибыть в штаб корпуса и связаться с ним по ВЧ. Полковник быстро, по-солдатски оделся и вышел на улицу. Жил он недалеко от городской ратуши, где размещалось полевое управление, и часто ходил на службу пешком. Вот и на этот раз решил, что так будет быстрее. Пока он позвонит дежурному, пока вышлют машину…
