Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Впрочем, некоторые аспекты греческой демократии идут вразрез даже с нашими идеалами. В Афинах было очень развито коллективистское начало, и участие граждан в политике носило отчасти принудительный характер. Идея индивидуальных прав была выражена у греков очень слабо. Сама возможность принадлежать демократии считалась привилегией для афинян – как говорил Перикл, если ты не участвуешь в политике, ты бесполезен. Наше особое отношение к индивидуальным правам имеет совсем иные корни.
Афины и другие греческие полисы потеряли свою независимость в начале IV в. до н. э., когда их захватил Александр Великий, царь Македонии, находившейся к северу от Греции. Демократия канула в Лету, однако продолжала жить греческая культура, достигшая своего расцвета в Афинах. Она распространялась на другие земли по мере роста империи Александра, которая утвердилась в Восточном Средиземноморье и на всем Ближнем Востоке. Эти территории вошли в состав эллинской ойкумены, и греческая культура стала здесь господствующей. Даже когда эти регионы оказались под властью римлян, ситуация не изменилась: они стали основой восточной, грекоязычной половины Римской империи.
Когда Рим начинал свою экспансию, он был республикой, но не демократией. Там были народные собрания, которые, как и у греков, выросли из сходок военных. Каждый гражданин Рима был обязан нести военную службу и обеспечивать себя вооружением и экипировкой. Вклад каждого был соразмерен его достатку. Богатый человек должен был приобрести лошадь и встать в ряды кавалерии, составлявшей очень небольшую часть римской армии. Остальные граждане становились пехотинцами, между которыми, однако, тоже была определенная разница: одни были в полной экипировке – с мечом, кольчугой и щитом; за ними следовали менее защищенные воины; в третьей группе оказывались те, у кого было лишь копье или метательные дротики; наконец, наиболее бедная часть пехоты комплектовалась из людей, которые могли позволить себе только пращу – кусок ткани или кожи, с помощью которого метали камни.
Поначалу народные собрания напоминали построение армии на плацу. Людей выстраивали согласно их рангу: кавалерия, первая группа пехотинцев, вторая, третья, четвертая и так до воинов с пращами. Голосование происходило по группам. Так, кавалеристы обсуждали определенный вопрос между собой, зажиточные пехотинцы – между собой и т. д. Каждый из отрядов выражал свое коллективное мнение, однако их голоса имели разный вес. Всего было 193 голоса, которые были распределены между группами в соответствии с их социальным статусом. Кавалерия и первый класс пехотинцев в сумме имели 98 голосов из 193 возможных, то есть более половины, хотя основная масса солдат была сосредоточена, разумеется, в других группах. Если первым двум коллективам удавалось договориться между собой, не было даже необходимости узнавать мнение остальных. Часто так и происходило: кавалерия и зажиточные пехотинцы просто выносили решение по какому-либо вопросу, и на этом дело заканчивалось. Таким образом, потенциально все граждане мужского пола принимали участие в политике, но голос имущих слоев имел наибольший вес.
Такие собрания избирали римских консулов, которые были как бы премьер-министрами республики. Их было двое, и действовать они могли, только придя к согласию по тому или иному вопросу. Таким образом они уравновешивали друг друга. Их власть была также ограничена по срокам: должность консула можно было занимать лишь один год. Интересно, что римляне даже вели счет лет по именам консулов.
Постепенно простой народ стал требовать для себя большей власти, выступая против аристократов и богачей. И нам известно, как ему удалось эту власть захватить. Роль, которую играл народ в боевых действиях, была очень велика, что ставило остальные группы общества в зависимость от их воли. Представим: объявляется война, а большинство солдат, принадлежащих третьей, четвертой и пятой группам отказываются принимать в ней участие. Они заявляют: пока мы не получим большей власти в делах управления государством, воевать мы не будем. С помощью таких угроз они добились учреждения нового государственного органа, члены которого назывались трибунами. Трибун имел право вмешиваться в процесс управления государством на любом его этапе, если нарушались интересы простых людей. После очередного отказа солдат участвовать в войне этот орган получил и законодательные функции.
Иногда эти выходки солдат называют забастовками, однако это не самое подходящее для них слово. Забастовки относятся к сфере трудовых отношений, как если бы римляне объединялись в профсоюзы и устраивали стачки против своих работодателей. В данном случае все было совсем иначе. Здесь бунтовали простые люди. Их шансы на успех вытекали из сферы международных, а не трудовых отношений.
Как и в Афинах, воины – граждане Рима – укрепили свою власть, правда, здесь демократия так и не одержала окончательной победы. Главным органом власти оставался Сенат, который состоял из представителей знатных семейств, а затем в основном из обеспеченных слоев населения. Народные собрания, укрепившие свою власть, накладывали на Сенат определенные ограничения, но не сумели вытеснить его с политической арены или подчинить себе. Римская система управления менялась благодаря созданию новых институтов и перераспределению властных отношений, а не вследствие революций, уничтожавших все, что было ранее. В этом отношении наследницей Рима стала «конституция» Британии, которой до сих пор не существует в виде отдельного документа. Стремление сделать власть контролируемой и рассредоточенной, характерное для римской системы управления, во многом послужило образцом и для устройства США.
* * *
Изначально власть в Риме принадлежала царям. Республика была учреждена лишь около 500 г. до н. э., когда местные жители свергли царя-тирана Тарквиния Гордого. Римский историк Ливий оставил нам рассказ об этом восстании. Его сочинение было известно в Западной Европе после падения Рима, однако лишь частично. Уцелела лишь одна копия одного из разделов, о которой не было известно вплоть до XVI в. Поэтому авторы эпохи Возрождения ее не знали. А вот раздел, в котором шла речь об установлении республики, известен был. На него опирался Шекспир при создании своей поэмы «Обесчещенная Лукреция».
Именно из-за надругательства над добродетельной матроной Лукрецией вспыхнула республиканская революция. Преступление совершил не сам Тарквиний, а его сын Секст Тарквиний. Жертвой царевича стала Лукреция, супруга Коллатина. Племянник Коллатина, Брут, возглавил восстание, во время которого был свергнут царь. Тезка Брута четыреста лет спустя станет инициатором заговора, в результате которого будет убит Юлий Цезарь. «Первый» Брут многое претерпел от Тарквиния: нескольких членов его семьи убили по приказу царя. Чтобы остаться в живых, Бруту пришлось притворяться слабоумным, иначе Тарквиний расправился бы и с ним. На латинском «Брут» означает «дурачок», и казалось, что его поведение соответствует имени. Когда Тарквиний конфисковал все его имущество, он безмолвно стерпел и это. Брут выжидал подходящего момента, и он наступил, когда Секст Тарквиний надругался над Лукрецией. Вот как изложена эта история у Ливия. Все началось в Ардии, вдалеке от Рима, где царские сыновья участвовали в боевых действиях. Однажды вечером они выпивали с пришедшим к ним в палатку Коллатином. Речь зашла об их женах, и каждый твердил, что его супруга – лучшая. Коллатин предложил разрешить спор, отправившись в Рим и посмотрев, что делает каждая из них. Жены царевичей, как оказалось, предавались веселью, а Лукреция между тем усердно трудилась за пряжей. Коллатин выиграл спор. Несколько дней спустя Секст, втайне от Коллатина, вновь вернулся в Рим и отправился к Лукреции.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
