Энья не стала задавать лишних вопросов, сейчас было важно скорее вернуться домой. Может быть, Девон уже там и ищет ее. Набрав в ладошки воду, она поднялась на холм, но вся вода утекла между пальцев и Энья не донесла даже капельки.
— Эх ты! А еще будущая чародейка! — насмешливо окрикнула ее русалка. — Водой надобно управлять, а не носиться с ней, как с вялой медузой, ты лучше помани ее к себе! Попроси о помощи, или твой герцог тебя этому не учил?
Энья наморщила нос. «Ну вот как мне ее призвать? Я и огонек-то едва сумела вызвать».
Из-за спешки и напряжения от холода, у Эньи так ничего и не вышло. Русалка теряла терпение и раздраженно шлепнула хвостом по воде, да так сильно, что от берега к одному костру и второму пошла волна, потушив их.
— Вот как надо! — похвасталась Адела.
— Я так еще не умею… — вздохнула Энья, перекинув мешочек через плечо.
— Была бы русалкой — умела, но да не все сразу. Чародеям вообще редко когда стихии поддаются, а чтобы несколько — так тем более, — русалка отплыла, и Энья устроилась у нее на спине. — На шею не дави и за волосы не тяни, — предупредила дева.
Энья постаралась не цепляться за нее, но волны были такими сильными, что девочка несколько раз чуть не расцепила пальцы. Она видела, что Аделе тяжело. В полумраке щеки русалки покраснели, она тяжело дышала, но упорно продолжала плыть дальше.
— Ох неспокойно море, не к добру это… может, кто попал в беду из чародеев, — рассуждала Адела, активно гребя и рассекая ладонями волны. — Бывает, что природа связана с носителем магии и либо бушует, либо плачет или радуется вместе с ним. По крайней мере, так говорит морской владыка, а у вас, чародеев, вечно какие-то неприя… — что-то дернуло русалку за хвост, и они погрузились под воду. Энья не успела глотнуть воздуха и затрепыхалась, прежде чем по-собачьи выплыла на поверхность.
До берега оставалось недалеко, и она поплыла туда, стуча зубами от холодной воды и подступающего страха. Предчувствие кричало об опасности, позади она слышала крик Аделы, и вдруг ее ноги что-то коснулась. Сцепив зубы, чтобы не закричать, девочка замахала руками и ногами, пока не ступила на мелководье.
Поодаль, где была черная пропасть, она увидела острый плавник и огромную белую акулу.
— Беги домой! — крикнула Адела. — Это отец за мной прислал! Не бойся!
Энья помахала ей рукой, поблагодарила и бросилась в дом.
[1] Куде́ль — очищенное волокно льна или шерсть, приготовленные для прядения.
Глава 8
— Девон! — Энья с криком вбежала в дом. За окнами полил дождь и небо расчертили яркие вспышки молнии. Но девочку встретила все та же пустота и одиночество, от которых она сбежала утром. Здесь не было ни горящих каминов, ни ароматного ужина, не было уютных посиделок за приятной беседой. Пустота.
— Ну где же ты?! — всхлипнув, окрикнула она и с очередной молнией услышала звук разбитого стекла. Бросившись в оранжерею со всех ног, Энья замерла в дверях.
На мраморном полу лежало нечто большое и черное, и оно слабо дышало. От него пахло гарью и чем-то таким неприятным, напоминающим запах в мясном ряду на рынке.
Сжав руки в кулачки и поджав губы, Энья на цыпочках подошла к разбитым стеклянным дверям. Осколки валялись по всему полу, а среди них…
Вспышка молнии осветила черного ворона. Его перья были измазаны в непонятной жидкости и, прикоснувшись к крылу, Энья подумала, что на ее ладошке нечто черное. Запах усилился. На глазах птица стала меняться, обретая человеческое тело в порванном костюме. Перед ней без сознания лежал Девон. Энья увидела, что он ранен, а ее ручка была испачкана его же кровью.
— Нет! — всхлипнула девочка, уткнувшись в слабо вздымающуюся мужскую грудь. — Очнись… — взмолилась она, гладя его по плечу.
— Пить… — прохрипел он, не открывая глаз.
Девочка вздрогнула и подбежала к графину с водой, плеснув жидкость в стакан, она склонилась над раненым и, поддерживая тяжелую голову, дала напиться.
Герцог закашлялся, а Энья промокнула его подбородок рукавом:
— Я сейчас, подожди, — попросила она и убежала в гостиную.
Вернулась девочка с широким пледом и двумя атласными подушками. Подсунув одну Девону под голову и укрыв пледом, она снова ушла. Девочка бегала так еще несколько раз, прежде чем столик у кресла не заняли чистые полотенца, мисочка с водой и пузырьки с лекарствами, которые Девон ей показывал, если вдруг она поранится.
Вручную, потому что девочка боялась использовать магию, она зажгла несколько свечей и как следует смогла разглядеть повреждения герцога. К счастью, ничего кроме порезов не было. Эти раны она осторожно, стараясь, чтобы руки не дрожали, смазала так же, как няня делала в детстве с ее ссадинами на коленках. Обеззараживая, Энья дула на порезы и обмазывала мазью, боясь причинить Девону дополнительную боль, и бинтовала.
Все это время она без устали нашептывала слова утешения, тем самым успокаивая себя и пребывающего в беспамятстве Девона. Слушая завывание ветра, постукивание дождя за окнами оранжереи и глядя на мирно дышащего герцога, Энья взяла подушку поменьше и, прижавшись к боку Девона, под пледом вздохнула с облегчением. Всегда, когда он был рядом, Энья чувствовала себя в безопасности. Но сейчас она была его защитницей. Маленькой и неуклюжей, только в начале становления чародейкой и все же…
— Я рядом, — она склонилась над ним и осторожно поцеловала в лоб.
***
Если бы Девон знал, что борьба с гоблинами обернется для него сильным магическим истощением, то взял бы в напарники несколько сильных магов из городской стражи. Но герцога подвела самоуверенность и желание отомстить за похищение Эньи. Он не учел, что за столько лет непотревоженные гоблины преумножили свою численность и были вооружены остро заточенными кирками. Но магия огня сделала свое дело, а израненный и ослабевший Девон прилетел в свой дом.
Для полного восстановления ему стоит хорошенько выспаться и поесть, а остальное — дело нескольких трансформаций в ворона и длительных прогулок по лесу. Мудрые чародеи подпитывались от природы, лежа на траве, сидя под старым дубом, прогуливаясь по песку или купаясь в море. Они не приносили кровавых жертв неизвестным богам, не отсыпали монеты за амулеты и не пили энергию живых существ.
Девона спасло быстрое восстановление при обороте в ворона, поэтому он сумел долететь до замка, и только здесь потерять сознание.
Последнее, что он помнил — это освежающую воду, дивный аромат леса и лицо Риены. Возлюбленная склонилась над ним, ее шелковые волосы коснулись его пораненной щеки, и девушка прошептала, что она рядом с ним. Нежный поцелуй тронул его лоб и Девон крепко уснул.
В воздухе пахло сыростью, а оранжерею заливал солнечный свет. Он проникал сквозь разбитые стекла и слепил Девону глаза. Герцог хотел было закрыться рукой, но почувствовал, что ее что-то держит.
