Впрочем, некоторые сальные шуточки в мой адрес были понятны без перевода, хватало жестов. Косак сидел равнодушно, иногда даже сам слегка посмеивался.
Но вот когда вейр напротив что-то тихо и, казалось бы, невзначай, сказал, Косак вдруг рявкнул так страшно, и вдруг сгреб, прижал меня к себе. Я куском чуть не подавилась.
— Что случилось? — спросила тихо и осторожно
— Ничего, — бросил он.
— Олин?
Вздохнул, я видела, как пальцы сжались в кулак и разжались снова.
— Не важно, — хмуро облизал губы, потом все же сказал: — Он предложил оставить тебя здесь, пока мы не решим проблему, которую сами же создали. Не бойся, Адель, этого никогда не будет.
— Мы присмотрим за ней, — вдруг совершенно отчетливо сказал вейр. — Не обидим.
За столом весело заржали.
— Попробуйте, — сказал Косак, — и я подвезу к деревне миномет. Только промахнусь мимо тварей.
Это могло бы показаться шуткой и пустой болтовней, если бы я не чувствовала, как у него сжались пальцы.
* * *
— А почему боевая магия? — тихо спросил Косак.
Он лежал на спине, закинув руку за голову, рядом со мной.
Я сначала повернулась спиной, на правый бок, но отвернувшись — сложно говорить.
— У меня обнаружились способности к боевой магии, и достаточно сильные, чтобы поступить в Дорнох на стипендию, я не могла упустить такой шанс, — я сначала повернула голову, потом тоже легла на спину. — Когда поступала в училище, еще ничего знала и ничего не умела толком, после интерната я была любому училищу рада, хоть травницей, хоть куда, лишь бы взяли. А когда появилась возможность…
— Захотелось большего?
— Да, большего, — согласилась я. — Знаю, что это не самая благодарная и часто грязная работа… и убивать мне придется не только тварей. Но это магия высокого уровня, все равно. Для сироты из приюта, у которой кроме личных способностей больше ничего нет — возможно, единственная возможность.
— А если бы выбор был?
— Не знаю, — сказала я. — Когда-то я мечтала о медицинском, но именно здесь мои способности не слишком явные. Если выбирать из того, что я могу — наверно, энергетика в чистом виде… промышленная, возможно. Лучше всего мне удается управляться с потоками. Но туда так просто не поступить. Нужны деньги.
— Понимаю, — улыбнулся Косак.
Его лицо, его голубые глаза совсем рядом, он лежит, почти касаясь меня плечом. И меня это ни капли не смущает. Я поймала себя на том, что мне даже нравится — рядом. Не думала, что будет так. Наверно, просто привыкла к нему.
Нам выделили крохотную комнатку, соломенный тюфяк на полу, застеленный старыми козьими шкурами, но здесь все так живут. Дали тяжелое шерстяное одеяло. Я влезла в кровать не раздеваясь, только ботинки и куртку сняла, и Косак тоже. Если вдруг что-то случится, нам надо очень быстро успеть…
И хочется поговорить, все равно сейчас не уснуть.
Легла на бок, совсем повернулась к нему.
— А ты? Как оказался в армии?
— У меня отец был военный, — сказал он. — И старший брат, сейчас полковник, служит в Болдане. У меня тоже не было выбора, я, считай, с рождения в армии, даже в академию в Снерве без экзаменов взяли. Но взяли не потому что я такой молодец, а просто за год до того как мне поступать — отец геройски погиб при исполнении… ну и в руководстве решили позаботиться о семье. Хотя у меня и без того были неплохие результаты, может, и сам бы поступил. Тоже ведь, кто будет отказываться?
— Твой шанс? — сказала я.
— Да.
— А сюда? Распределение?
— После Снервы я сразу в Дакай, лейтенантом на войну. У нас почти весь поток туда послали. А в эти дикие места? — он улыбнулся. — Не знаю… Сам захотел. Вернее, я не прямо сюда хотел, просто подальше, потише, где все свои. Спокойнее.
— После сети и госпиталя?
— Да, — сказал он. — Это сейчас уже почти следов не осталось, уши и нос отросли, а то ведь… ты знаешь, как это бывает? — он глянул мне в глаза, и я кивнула. Да, я видела раньше. — Уши вообще напрочь срезало. Нижнюю челюсть раскрошило… зацепило за подбородок и… — он скрипнул зубами, чуть сморщился, неприятно вспоминать. — Я сначала думал — ничего страшного, подумаешь… все восстановится. Но когда каждый норовит отвести взгляд… Мне тогда почти никто прямо в лицо смотреть не решался. Я поэтому бороду и отрастил, чтобы поменьше в глаза бросалось. Только поэтому, а не как некоторые говорят, чтобы казаться старше. Хотя белая борода и тут помогла.
Он улыбнулся снова, так мягко и легко, словно все это…
Все это уже не важно.
У меня невольно дернулась рука к его лицу, но я сдержалась. Хотя Косак заметил все равно.
— Да потрогай уже, — усмехнулся он. — У тебя вечно руки тянутся все потрогать. Не стесняйся.
Да и к шушаку… что я, маленькая девочка, что ли?
Борода у него была немного жесткая, а вот подбородок ровный, без всяких следов. И уши полностью восстановились, даже не скажешь…
— Ну как? — довольно жмурясь, спросил он.
— Мне кажется, борода тебе больше не нужна, — сказала я.
— Я уже привык.
Не буду же я спорить?
Поняла, что руку мне убирать совсем не хочется… но это уже как-то… Не стоит так?
Но только под одеялом он нашел мою вторую руку, накрыл ладонью мои пальцы, осторожно, словно спрашивая разрешения. И я пододвинулась чуть ближе.
— А знаешь, — сказала я, поняла вдруг, что голос подводит, чуть садится от внезапного волнения, — когда я увидела тебя в первый раз, то подумала, что даже за пятьдесят… седая бородища твоя. Потом, правда, быстро поняла, что намного меньше…
— Меньше, — согласился он.
— А сколько?
— Двадцать восемь, — он гладил там, под одеялом, мою ладонь и чуть выше у запястья. — Мне капитанское звание дали вне очереди, как награду, за заслуги. Я лейтенантом всего полгода успел побыть.
— Ничего себе… — от его прикосновений у меня дыхание перехватывало. — Я думала, ты серьезный взрослый мужик, а ты мальчишка, совсем немного старше меня…
У него довольно жесткие пальцы, сильные, но он так безумно нежно делает это…
— На четыре года.
Я чуть коснулась его брови и провела до виска…
Его голубые глаза сейчас кажутся совсем темными.
— А что за заслуги? — спросила я.
— А вот те, за которые сетью получил.
Его пальцы… ох…
Я даже не успела понять, когда он перекатился на бок, ближе ко мне. Его ладонь скользнула к моему животу, мягко поглаживая… и пальцы между пуговок под рубашку…
