Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
А ветер все сильней задувает, и в помещениях будто светлее, голубее становится. Не сразу мы поняли, что комнаты по кругу заворачивают. Чем ближе к центру, тем меньше вещей. Зато повсюду бумаги навалены – к стенам приколоты, с потолка свисают, пол слоями сизыми устилают, топорщатся. А на бумагах непонятные знаки: стрелки, ромбы, цифры, кресты да кривые линии. «Порядок бы тут навести», – говорю.
Вот наконец выходим в центральное помещение. Хочешь не хочешь, а остолбенеешь. Я такого материала в отделке никогда не встречал. Стены стеклом облицованы, причем не ровным, а пузырящимся. Похоже, как если бы бетон водой облили да заморозили. И по этой трубе ветер бумажки, как в цирке, гоняет. А далеко наверху луна синие стеклянные четки перебирает и поет: И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О- О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-Ы-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-Ю-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-У-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-И-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э-Э.
Прямо под луной в центре комнаты стол дубовый, сукном крытый. На нем перья, ручки, карандаши и большой кусок кристалла, того самого, которым стены облицованы. Его хозяин в качестве пресса использовал, чтобы листы, какие ему еще нужны, не сдуло. «Нравится место?» – Маша спрашивает. «Не по себе мне тут». Вздохнула печально. «Ладно, давай, – говорит, – стол двигать. Есть у меня одно подозрение». Взялись за столешницу, охнули, перетащили. Маша на карачки встала, руками по полу возит. Нащупала паз, потянула и в подпол творило откинула. Там дыра черная. Что делать, надо лезть.
Долго мы рейки отвесной лестницы ступнями перебирали – кажется, целую вечность. А учитывая, что тут уже совсем сыростью пробирало, и вокруг простиралась полная неизвестность, то совсем не та это была вечность, про которою поют в песнях о любви.
Когда спрыгнули на пол, нашли рубильник у лестницы и свет зажгли. Тут и увидали, что находимся в большой медицинской палате. Два халатика на кафельной стенке висят, стол из нержавейки с мензурками да микроскопами, как в операционной. По центру помещения аппарат тоже железный: то ли рама, то ли кушетка, на которой мне в поликлинике рентгены делали. «Как думаешь, что это?» – Маша меня в тишине гробовой за рукав дергает. «Не знаю, Маш, голова кружится…» – «Ты только, Миш, не волнуйся. Сядь. Сейчас я тебе все расскажу…»
6. Гавриил
«Чем собираетесь заняться?» – задал я свой обычный вопрос, а что делать, не могу себе отказать в любопытстве! Клиент развел руками и застенчиво улыбнулся – как улыбается тот, кто с детства не привык подвергать сомнению собственное обаяние. Судя по всему, в хорошей родился семье, любящей. «Честно говоря, была мысль написать роман…» О как!
Когда начинал бизнес, я думал, что буду работать на высокопоставленных чиновников, миллионеров, уставших от коррупционных схем и своих слишком быстро стареющих жен, но оказалось, что богатые по-другому решают проблемы, гораздо проще и эффективней. Моей аудиторией стали такие вот впечатлительные и неуверенные мужчины с очень и очень средним уровнем дохода. «Просто не хочу расстраивать супругу», – написал в анкете Герман. Судя по вишневым штанам, он еще хорохорился, хотя затравленный взгляд, синяки, изысканно оттеняющие красноватые веки, и другие мелочи выдавали глубокое разочарование, депрессию и бессонницу – как и мелкие торопливые шажки, ему самому казавшиеся деловой походкой. Бизнесом мое занятие назвать сложно – какое состояние сколотишь из такого дряблого материала? У меня скорее социальный проект. А вот пальто у него забавное, воротник из мерлушки, я бы себе такого не позволил. «Хорошее у вас пальто». – «Спасибо».
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 42
