Герцог улыбнулся, и от его улыбки Карли замутило. Он так спокойно сказал о насильственной смерти предыдущих жен, будто признался в самоличном убиении оных. Только серийного маньяка в мужья не хватало для полного счастья!
И вновь гнетущее молчание. Этот мужчина с черной кошкой, как с меховым воротником, на плечах — кладезь неприятных сюрпризов. И все эти подарки придется ей последовательно один за другим распаковывать.
— Но… Томас, вы были прекрасно извещены о моем положении и временной стрессовой нестабильности. Вы понимаете, что я во всех своих злоключениях обвинила господина Градмана?
— Смею надеяться, что господин Градман не вылезет из своей конуры. Никогда.
— Это не ответ, Томас, — отметила Карли, держа почтительно-вежливую дистанцию. Мысль о том, что сам герцог может оказаться убийцей своих жен, не отпускала. Он не должен узнать о ее бессмертии.
— Это не вопрос, Скарлетт, — вторил Томас с усмешкой. — Когда будете готовы задать конкретный вопрос, я вас выслушаю с особым вниманием. А пока дам вам время на обустройство в моем доме. Затем объявим о помолвке, подпишем брачный контракт и так далее по отработанному сценарию… Простите, для вас это будет первый брак…
«…и последний» — послышалось Карли между слов. Тем не менее, концентрации она не потеряла и растекаться как желе не собиралась. Реальной угрозы ее жизни не было, а значит волноваться стоило только о возможности раскрытия тайны.
— Вам не о чем беспокоиться, Скарлетт, — Томас совершенно безрассудно положил ладонь на не прикрытое юбкой платья колено. — Если не сдружитесь с моими конкурентами, я обеспечу вам должную защиту. В ином случае, за преступное бездействие меня не осудят.
— Смею надеяться, — повторила слова герцога Карли, — что вы сдержите свое обещание хотя бы ради рубинового комплекта. Его я передам исключительно наследнику, а вы не похожи на человека, согласного возиться с детьми без привлечения сторонних служб. Я думаю, вы достаточно мнительны, чтобы не доверять своих детей чужим людям.
Томас тут же убрал руку.
— Вы настроены решительно, миледи, — усмехнулся герцог. — Сегодня я оставлю вас «на хозяйстве», а завтра… завтра проверим мощь вашей решительности. Если забеременеете до свадьбы, я исполню любое ваше желание. В пределах разумного, конечно.
Карли приободрилась, несмотря на условие. Практически любое желание… сейчас никаких желаний, кроме бытового комфорта и чувства безопасности, которые в любом случае герцог обязан ей предоставить, не было. Но девушка не ручалась, что такое желание не появится в ближайшем будущем.
— Боюсь, я не смогу оставить вас вдовой, если вы то пожелаете, — еще одна усмешка, издевательская такая. — В отличие от вас, мои родственники более многочисленны, безжалостны и крайне плотоядны. Совет акционеров и вовсе не оставит ни пенса вам на содержание. Вы и мой ребенок окажитесь в нищете, будете побираться по работным домам и ночлежкам бедняков… мне продолжать список того, что я не могу вам позволить?
— И не думала о подобном, — довольно резко заявила Карли. — Стоит признаться, я ничего не смыслю в бизнесе. Это не моя сфера деятельности. Иначе я взяла бразды правления бизнесом отца. Я имела на это полное право.
— Исключая неэкономическую направленность вашего образования.
О том, какая именно сфера ее деятельности, герцог не спросил. Его это не интересовало или он давно знал об этом, Карли не трогало. Далее говорил только герцог, и он не замолчал, пока автомобиль не остановился у трехэтажного коттеджа кирпичной расцветки и с массивной бордовой крышей.
Когда Карли ступила на гравиевую подъездную дорожку, то первым делом увидела мраморный фонтан довольно простой архитектуры. За ее спиной располагалось парадное крыльцо с большой входной двустворчатой дверью.
По рассказу герцога в пути, Карли уже знала, что на первом этаже располагались комнаты для приема гостей, столовая и кухня. На втором — хозяйская гостиная, спальни и несколько пустых комнат, отданных на растерзание под будуар и будущую детскую. Весь третий этаж обосабливался исключительно под рабочий кабинет герцога, куда доступ без приглашения запрещен.
В роскошно обставленном холле Карли чувствовала привкус чужеродности. Интерьер выглядел так, будто он был создан исключительно ради светской потехи, а не по вкусу хозяина. А значит узнать что-то об истинной личине герцога можно только заглянув на третий этаж.
Но Карли не планировала без веской причины нарушать запрет. Ей до того не было никакого дела. Ее душа требовала материальной независимости, из-за отсутствия которой после смерти родителей и брата она попала в крайне неудобную ситуацию, стремящуюся сбросить ее с величественного графского пьедестала в бездну нищеты и вечной нужды.
Стоило только ей и герцогу войти в холл, к ним на встречу поднялась с дивана женщина, на вид несколько младше тридцати лет. Ее черты лица и светлый золотистый цвет волос навевали подозрения о славянском происхождении. Впрочем, абсолютной уверенности не было: ей еще никогда не удавалось в живую встретить никого из «русичей».
— Это Варя, повар, — представил Томас. — Она покажет вам дом и поможет расположиться. Я вас на сегодня оставлю.
За герцогом наверх по лестнице ушел «подкопченный», неся сумку с вещами и офисный портфель. Мужчина кивнул Варе, поприветствовав ее, но глаз на новую хозяйку так и не поднял. Видимо, собирается и дальше ее избегать по мере возможностей.
— Позвольте вас проводить, Ваша Светлость, — обратилась Варя, склонив голову.
Карли тут же смекнула, что в этом доме поощрялось панибратство. Возможно, не со всей прислугой, ведь встречать хозяина с новой невестой вышла только кухарка. «Повар» — поправила себя девушка, вспомнив слова герцога. Он не зря назвал Варю именно поваром.
— Благодарю, — кивнула Карли точно также, как «подкопченный». — Мне показалось, что в этом доме принято называть друг друга по именам. Или я ошибаюсь?
— Все верно. Жильцы дома называют друг друга по полным именам. Я же прошу, чтобы меня называли не Варвара, а Варя. Мое имя довольно-таки устарело на родине, а жителям Маджении оно очень непривычно на слух.
— Варя, вы живете в доме одна?
Небольшая нервозность в движениях славянки (после уточнения о ее родине не осталось никаких сомнений) наводила на мысль, что один из горе-похитителей являлся ее мужем. Герцог провел за пределами столицы больше трех месяцев (в СМИ написали, что он не явился на похороны шестой жены), и Варе явно хотелось пойти к мужу, а не развлекать новую начальницу.
— С мужем. Иногда в гостевых комнатах остаются на ночь парни из охраны, но обычно в доме живут всего четыре человека. Домработницы и дворецкий — приходящая прислуга.
«Четвертый человек — это жена, — подумала Карли. — А Варя с мужем приравниваются к членам семьи, как невестка с братом».
— Тогда покажи мне спальню и иди к мужу. Экскурсию по дому проведешь позже, это не срочно.
