— Так этот человек назвался Соколовым? — продолжал допытываться Олег.
— Да. Он сказал, что тетя Ирина, живущая в Америке, попросила его прислать семейное фото. Но в санаторий его никто бы не пустил, а потому он попросил, чтобы мы с Катюшей забрали фотографию.
— Эх, жаль, что я его не догнал. Мы бы все выяснили.
— Он имеет право не отвечать на твои вопросы, Олег. Странная история, — продолжал недоумевать Николай Петрович. — Вы нашли фотографию в стенном тайничке около печки в детской?
При этих словах у девочек отпали последние сомнения в том, кто же является истинным хозяином фотографии.
— Да. Выходит, вы настоящий Соколов? — спросила Катя.
— Выходит.
Однако недоверчивая Оля все же уточнила:
— А у вас есть паспорт?
Мужчина улыбнулся, достал из нагрудного кармана паспорт и открыл его:
— Вот, удостоверься.
Убедившись, что перед ней самый настоящий Николай Петрович Соколов, Оля, вскочив со своего места, заявила, что прямо сейчас, немедленно сбегает за фото.
— Возьмите снимок, он ваш. А тому дяденьке мы скажем, что не нашли фотографию.
— Спасибо вам. Вы, барышни, даже не представляете, как мне дорога эта память о прошлом.
Сорвавшись с места, Оля бросилась к спальному корпусу. Она очень хотела порадовать подлинного Николая Петровича Соколова и вернуть ему семейную реликвию. Однако то, что она увидела в своей комнате, повергло девочку в настоящий шок. Ее аккуратно застеленная кровать была отодвинута от стены, некогда взбитая подушка валялась в противоположном конце помещения, а жуткая ободранная стена была видна всякому, кто мог случайно заглянуть в комнату.
— Нет! — только и смогла прошептать потрясенная девочка, с ужасом ожидая неминуемого возмездия за свой поступок.
Прошло несколько минут, показавшихся Оле вечностью, но разгневанная тетя Поля так и не появилась, чтобы задержать «преступницу» на месте преступления. Немного успокоившись, девочка вновь попыталась скрыть улики — придвинула к стене тяжеленную кровать, водрузила на место подушку, прикрыв ею разодранные обои. И только когда все было готово, Оля вспомнила о лежавшей в ее тумбочке фотографии.
Снимка на месте не оказалось. Это было так странно и дико, что девочка сначала даже не поняла сути случившегося. Она начала поиски, заглянула под кровать, в Катину тумбочку, посмотрела на подоконнике и в собственном рюкзаке, хотя прекрасно знала — снимка там быть не могло. Поиски не дали результатов, а потом Оля поняла, что фотографию просто украли.
«Так не бывает, наверное, кто–то из девочек глупо пошутил, решил нас напугать, — растерянно думала Оля, созерцая в один миг ставшую чужой и неуютной комнату. — Но все девчонки давно ушли на прогулку, у них просто не было времени, чтобы проникнуть сюда. Или это сделала тетя Поля? Она зачем–то зашла в нашу комнату, увидела испорченную стену, пустой тайник и сообразила, что мы нашли в нем какое–то сокровище. Тогда она принялась обыскивать тумбочки и обнаружила фотографию. Но зачем тете Поле старый снимок? Скорее всего, она отнесла его Лидии Павловне, и теперь нас с Катюшей потащат на расправу. И зачем только я ввязалась в эту историю!»
— Оля, ты где? — донесся с улицы голос Катюши.
— Сейчас, иду!
Прежде чем покинуть комнату, девочка еще раз заглянула в тумбочку. В душе все еще теплилась надежда — вдруг старое фото скромненько лежит на своем месте, а Оля просто не заметила его в спешке? Увы, снимок исчез без следа, а на полочке лежала только старая газета, в которую он был завернут, и маленький оторванный уголок фото, который девочка так и не успела приклеить. «Что мы теперь скажем Соколову? — забеспокоилась Оля. — Он же посчитает нас врунишками. Как доказать, что мы не выдумали эту историю?»
— Оля!
Прихватив с собой старую газету и краешек фотографии, раздосадованная девочка выбежала на улицу. Николай Петрович Соколов смотрел на нее с надеждой и ожиданием. Неужели он вновь увидит ту самую фотографию, с которой у него связано столько воспоминаний?
— Фото исчезло. Я не знаю, где оно. Лица приезжих вытянулись — обещанного
чуда не произошло. Впрочем, это было в порядке вещей — похоже, юные обитательницы санатория просто играли в какую–то игру, участниками которой невольно стали отец и сын Соколовы.
— Послушайте, это не розыгрыш, не обман! Я сама не знаю, как все случилось! — со слезами в голосе воскликнула Оля, видя, что мужчины собираются уйти. — Посмотрите, у меня осталась газета, под которой лежал снимок. Она старая, лета сорок второго года! А еще есть обрывок фото, правда на нем ничего толком не разобрать, но все равно видно, что он тоже очень старый. Посмотрите! Пожалуйста! Я правду говорю, честное слово!
Приезжим стало жалко девочку. Она так увлеклась своими фантазиями, что действительно верила в то, что говорила. Олег первым вернулся к штакетнику, взял пожелтевший газетный лист. К его удивлению, «Правда» действительно была датирована 7 июля 1942 года.
— Когда в Сосновку вошли немцы? — обратился он к отцу.
— В середине июля сорок второго, — мрачно ответил Николай Петрович, больше не желавший слушать болтовню маленьких врунишек. — Какое отношение это имеет к детским фантазиям?
— Посмотри, какого числа вышла эта газета. Время совпадает.
— И что?
— Она могла сохраниться, если бы лежала в тайнике. Где еще ее взяли бы девчонки? Не в библиотеке же?
Николай Петрович забрал из рук сына «улики»:
— Все равно это ничего не меняет.
— Но…
— Поговорим об этом позже.
— Оля! Катя! — позвала выглянувшая в окно няня. — Идите в столовую, помогите накрывать столы к обеду!
Голос нянечки звучал вполне миролюбиво, похоже, она ничего не знала о случившемся в комнате девочек. С одной стороны, это обрадовало Олю, но с другой — почти испугало. Если тетя Поля не заходила в комнату, то тогда кто же забрал из тумбочки фотографию? Ответа на этот зловещий вопрос пока не было.
— До свидания, нас зовут, — махнула Катюша рукой, собираясь убегать.
Мрачная Оля подошла к Соколовым и забрала у них старую газету и обрывок фотографии. В общем–то, эти бумаги были ей совершенно не нужны, но девочка не хотела оставлять свою находку людям, которые так и не поверили ей. Распрощавшись с новыми знакомыми, подружки обогнули дом и подошли к веранде, где их уже ожидала нянечка.
— С кем это вы разговаривали? — подозрительно спросила тетя Поля.
— Это бывший хозяин дачи со своим сыном. Он жил в Сосновке еще до войны, когда был маленьким. А потом здесь сделали санаторий, — отозвалась Оля, гадая о том, кто был вором, похитившим старый фотоснимок.
— Тоже мне хозяин! Ходють тут всякие, а вы их слушайте побольше, — недовольно пробурчала няня. — Вы туда больше не ходите, ступайте–ка лучше в столовую, а то мне потом за вас отвечать.
