– Ну, все, хватит. – И пошла прочь.
– Александра! – опешил Вадим. – Что это все значит?.. Почему ты так мучаешь меня?!
– А потому что ты дурак! – бросила Саша, не останавливаясь.
Оставшись в одиночестве, Вадим мстительно посмотрел на окна Солнца и решительно направился в подъезд.
Саша пошла домой пешком – она чувствовала себя так, будто перед ней поставили целую вазу невиданных конфет, и теперь хотелось без помех, не торопясь, распробовать каждую. Саша перебирала в голове все подробности сегодняшнего дня. Шла – и улыбалась, а иногда даже смеялась. Так что патруль дружинников остановился и на всякий случай проводил Сашу строгим взглядом.
Едва Саша открыла дверь квартиры, мама, нервно мерявшая коридор шагами, схватила Сашу за руку, закатала ей рукав и стала внимательно изучать сплетение вен на сгибе у локтя. Саша молча ждала. Мама отпустила Сашину руку и улыбнулась:
– Эх ты, вруша! А Вадим-то нам позвонил – бог знает что рассказал!
– Бог точно не знает, что вам рассказал Вадим… – хмыкнула Саша, сбрасывая босоножки.
– Саша!.. Такие шутки… – предостерегла мама.
– …потому что бога нет, – с хитрой улыбкой добавила Саша.
Мама укоризненно вздохнула.
– Зачем вы его вообще туда отправили? – вполголоса возмутилась Саша. – Позорище устроил.
Мама заботливо подала блудной дочери тапочки.
– Ну, как же… Вадим пришел в гости – тебя нет. Он спрашивает – где? Я говорю: «У подружки». Он говорит: «Поздно уже. Я пойду, встречу, скажите адрес». Ну и все. А потом звонит, говорит: его чуть не искалечили, твой приятель в него мышью кидался.
Саша прыснула. Мама тоже с трудом сдержала улыбку, но сердобольно добавила:
– Он ведь хороший, Вадим-то.
Саша обняла маму:
– А Солнце, он, знаешь, какой!
– Какое солнце? – удивилась мама
– Не какое, а какой! Это прозвище – Со-олнце! – пропела Саша, закружившись в холле.
– Вот видишь, прозвище, – назидательно подняла палец мама. – Приличным людям кличек не дают…
Но, поняв, что на Сашу ее аргументы впечатления не производят, махнула рукой.
– А папа ногу вывихнул, – сообщила мама. – Ведро выносил – и поскользнулся. – И добавила строго: – Вот иди и все ему расскажи!
Саша хитро прищурилась:
– Все-все?
– Ой, что-то у меня… не знаю, давление, что ли, померить… – вздохнула мама.
На кухне папа с забинтованной, заботливо уложенной на табуретку ногой душевно сидел за бутылкой «Столичной» с дядей Родионом.
– Папочка, как нога? – елейным голоском, войдя, поинтересовалась Саша. – Здрасьте, дядя Родион!
– Да виделись уже, – кивнул дядя Родион.
А папа добросовестно изобразил родительский гнев:
– Ты мне зубы ногами не заговаривай! Где была, отвечай?
Саша подумала и сообщила торжественно:
– Папа, я стала хиппи!
Папа с досадой хлопнул кулаком по столу:
– Я так и знал!
– А это кто? – уточнил у папы дядя Родион.
– И не останавливай меня, папа! – неожиданно всхлипнула Саша и убежала в свою комнату.
– Во, видал?.. – крякнул папа.
– Ну что ж ты! – сочувственно нахмурился дядя Родион. – С молодежью надо по-другому. Тут, заметь, психология!
– Да. Перегнул, – признался папа и разлил остатки водки по рюмкам. – Но какова, а? Мой характер! – гордо улыбнулся он.
Папа и дядя Родион чокнулись, выпили, и папа продолжил прерванный разговор:
– …Ну и вот, чего я говорил, а, да! Подкормлю, значит, и сижу некоторое время. А потом – как прорывает – одна за другой, одна за другой! В три ладони!
– Да-а… Просто другая планета! – задумчиво протянул дядя Родион.
А папа свинтил пробку со следующей бутылки «Столичной».
Саша лежала на кровати в темноте, шмыгая носом и вытирая время от времени глаза.
Заглянула мама:
– Сашенька… Ты спишь?..
Саша сердито отвернулась к стене. Она хотела подождать, пока мама уйдет, и продолжить красиво и сладостно страдать, но вместо этого тут же заснула.
И увидела сон: морской берег. На нем – странный, будто из веток сплетенный домик. Возле домика – мужская фигура. Лица мужчины не видно. Но почему-то Саше ясно, что ему страшно. Саша хочет подойти и успокоить человека, но вокруг домика и фигуры прочерчен круг из горящей травы…
Круг огня из сна стал кружком газовой конфорки с синими язычками пламени.
Мама сунула сковороду в мойку, та зашипела, выпустив облачко пара, выключила газ, посыпала сахарной пудрой сырники, размешала сахар в чашке:
– Сашенька, завтракать!
Саша появилась в кухне одетая по-уличному.
– Мам, я не хочу есть, – капризно протянула она.
Папа, заботливо намазывавший вазелином ботинки в прихожей, крикнул с притворной строгостью:
– Вот-вот, потакай ей! Допотакались уже: это хочу, то не хочу!
Саша обиженно надула губы.
– Сашенька, через не хочу, – ласково уговаривала мама.
Саша тяжело вздохнула. Мама придвинула Саше еще и плошку с вареньем и как бы невзначай заметила:
– Вот, кстати, почитай хорошенько. Отец в своих папках откопал.
Только сейчас Саша обратила внимание на газетную вырезку, лежащую на веселенькой клеенке, покрывающей стол. Отдельные абзацы в вырезке были подчеркнуты красным карандашом.
Перед глазами Саши заголовок: «ДВИЖЕНИЕ ХИППИ – ПУТЬ В НИКУДА!»
Отхлебывая чай, Саша быстро пробежала глазами по тексту.
– Мам, ну это же все специально! Они не такие! Они добрые, веселые. Стихи читают, венки плетут…
Не выдержал и появился на пороге кухни строгий папа:
– Скажи еще: не пьют, не курят, и свободной любви у них нет!
– Владик, при ребенке! – испугалась мама.
– Смотри, Александра, – угрожающе потряс пальцем папа, – я в сорок пять лет внуков нянчить не собираюсь! Хочешь все наши труды псу под хвост?!
– Ничего я не хочу! – оскорбленно вскочила Саша.
Папа, хлопнув дверью, вышел из кухни. Мама примирительно погладила Сашу по руке:
– Ты подумай, Санечка… Твое Солнце встанет да зайдет, а с Вадимом на сто лет вперед ясно.
– Вадим, может, и проживет сто лет – он такой правильный, а я… – Саша неопределенно махнула рукой.
Мама перебила Сашу:
