Книга Ночь роя - Роберт фон Штейн Редик

— У него? Этого идиота? — воскликнула Оггоск. — Почему бы тебе не оставить их себе? Или не передать Гангруну? Ключи — обязанность казначея.

— Мистер Гангрун в последнее время несколько не в себе, — сказал Фиффенгурт.

— И ты родился не в себе, ты, старая просоленная морская крыса! Нилус, выбери кого-нибудь другого, этот косоглазый растяпа только сбросит их в головы или швырнет...

— Оггоск, замолчи!

Что-то в его голосе заставило Фелтрупа встревоженно поднять глаза. Роуз сжимал виски. Его глаза были закрыты, а на лице застыло выражение мучительного усилия — или, возможно, просто боли. Остальные тоже это заметили. Мистер Фиффенгурт и леди Оггоск обменялись взглядами — первыми без злобы, которые Фелтруп когда-либо видел.

Затем Роуз открыл глаза и обвел их всех яростным взглядом.

— Это существо обладает знаниями, которые могли бы спасти корабль. Вытяните их из него, вы четверо. Больше вас ничего не касается. Квартирмейстер, ваши обязанности перейдут к мистеру Берду. Проконсультируйтесь с вашим Полилексом, проконсультируйтесь с гарпунерами, проконсультируйтесь с чертовыми звездами, если хотите. Но принесите мне что-нибудь к закату. Это все.

Но это было еще не все. Капитан Роуз тяжело поднимался по Серебряной Лестнице, задумчивый и напряженный, когда крики прервали его размышления. Он взбежал по трапу, миновал нижнюю и жилую палубы, требуя отчета. Ползуны, шкипер! кричали матросы. Ползуны возвращаются!

— Бить сбор, дураки! — крикнул он.

Его команда помчалась впереди него. Зазвучали барабаны, корабль с ревом ожил. Когда Роуз выбежал на главную палубу, он обнаружил, что команда смотрит в небо.

Стая птиц летела к ним с острова: те же самые огромные ласточки, несущие в когтях маленьких человечков. Большая стая, но не такая большая, как та, что два дня назад унесла боевые силы Талага с «Чатранда». Роуз быстро прикинул: около двухсот ползунов возвращались на корабль.

Для чего, во имя Девяти Ям? Неужели они собираются напасть?

Внезапно чей-то голос прошептал ему на ухо:

— Ветер уже несколько дней несет кровь, Роуз. Кровь ползунов. Мы это учуяли.

Призрак капитана Маула, почти невидимый в ярком утреннем свете.

— Турахи, на палубу! — взвыл Роуз. — Биндхаммер, Фегин, поднимайте своих людей наверх — не отдавайте такелаж этим вонючим вшам! Пожарные команды к цепным насосам. Хаддисмал, отправь своего стрелка на боевую вершину! Остальные — будьте наготове, будьте наготове.

Сандор Отт стоял на крыше рулевой рубки с луком в руке. Стая быстро приближалась. Морпехи высыпали из люков, как бронированные муравьи.

Но на этот раз птицы не опустились на палубу. Вместо этого они пролетели прямо и ровно над шкафутом «Чатранда», обогнув верхушку грот-мачты, и, хлопая крыльями, полетели дальше, все еще крепко держа ползунов в своих когтях. Мгновение спустя экипаж в средней части корабля был забросан крошечными предметами, сотнями сыпавшимися сверху.

— В укрытие, ребята! — закричал Фегин, но мгновение спустя добавил: — Отставить, отставить. Что это, во имя Питфайра, капитан Роуз?

Бомбардировка прекратилась. Роуз изумленно уставился на предметы, разбросанные по палубе: крошечные мечи, еще более крошечные ножи, луки и стрелы, подходящие для кукольных ручек. Икшель сложили оружие.

— Приготовиться! — крикнул он во второй раз, хотя никто не посмел бы пошевелиться без его согласия. Ласточки повернули на восток, направляясь к устью залива. Они держались подальше от утесов, как будто сами икшели опасались нападения с этой стороны. Роуз крикнул, чтобы ему принесли подзорную трубу. К тому времени, когда он увидел птиц, они снова опускались на одну из больших скал за Стат-Балфиром. Пока он наблюдал, они мягко приземлились на голый камень, всего в нескольких ярдах над волнами моря.

— Что все это значит? — воскликнул сержант Хаддисмал. — Что, во имя Рина, могло заставить их захотеть прилететь туда отдохнуть?

В течение нескольких минут больше ничего не происходило, за исключением того, что рассвет становился ярче, а воздух чуть менее холодным. Затем дозорный закричал, что одинокая птица летит в обратном направлении от скалы.

Роуз нашел ее с помощью своей подзорной трубы. Птица несла ползуна, и когда она приблизилась, Роуз увидел, что это был не кто иной, как лорд Талаг. Как и прежде, ласточка оставалась высоко над палубой. Но на этот раз, когда она подлетела ближе, Талаг высвободился из когтей птицы и самостоятельно, в ласточка-костюме, полетел по кругу вокруг корабля. Его полет был трудным и коротким: он долетел только до кончика грот-мачты, примерно в четырехстах футах над палубой. Там он приземлился, скрестил ноги и сел. Теперь Роуз мог видеть, что ласточка-костюм был изодран в клочья и испачкан темной кровью.

Фиффенгурт оказался прав. Они сражались с островными ползунами. И эти двести... Неужели это все, что осталось от клана?

Наверху поднялась суматоха: Талаг что-то закричал марсовым. Они сразу же передали это сообщение по цепочке людей. Роуз заставил их повторить его дважды, так как едва мог поверить своим ушам. Талаг попросил Роуз взобраться на грот-мачту, достаточно близко для приватной беседы «между мужчинами, которые заботятся о своем народе».

Какая наглость! подумал Роуз. Как будто моей команде поможет еще одна порция лжи и лицемерия.

— Если ползун хочет поговорить, он может спуститься на квартердек, — сказал он вслух. — В противном случае пусть он там сгниет.

— А еще лучше, — сказал Отт, приближаясь с кормы, — позвольте мне сбить его с насеста стрелой. Вы знаете, что он этого заслуживает.

В глазах мастера-шпиона мелькнул огонек. Роуз нахмурился.

— Он заслужил смерть, — согласился он. — Очень хорошо, мастер-шпион: захвати с собой и меткого стрелка. Если ползун не объяснит свои действия в течение двадцати минут, вы с ним устроите соревнование по стрельбе из лука, и мы будем делать ставки.

Отт с удовлетворением посмотрел на него:

— Вы меня удивляете, капитан. Я уже почти решил, что вы безнадежно размякли.

Матросы передали ответ капитана лорду Талагу. Ответ икшеля пришел незамедлительно. Талаг утверждал, что знает секрет метателей камней. Он поделится им с Роузом, если капитан заберется наверх и с ним поговорит.

Хитрый ублюдок, подумал Роуз. Шанс освободить корабль был единственной надеждой, которую он не осмеливался отвергнуть. Даже видимость безразличия деморализовала бы экипаж. И теперь по меньшей мере дюжина человек знали, что обещал Талаг.

— Очистить мачту, — крикнул он. —