делали – сказать не берусь. В свое время я получала от мамы доверенность на какие-то действия, сама писала такую же, далее отдавала Сергею и утешала бедолагу. Он хотел заниматься финансовыми делами не более, чем Мария Феликсовна хотела его участия, не справлялся с ее недовольством, а при малейшем намеке на подозрения впадал в хандру и решительно подавал в отставку с поста председателя – гори оно все синим огнем! И деньги никакие, и суеты выше крыши, но старуха Эрика пристает и не отвяжешься от нее никакими силами!
Однако ситуация вокруг фонда Зиберов долго кипела и вдруг полилась через край. Буквально мне на голову в самые краткие сроки, не успела я выехать из дивной страны Швейцарии по исполнению собственных дел и проектов!
2. Не менее сложное дело…
Не успели мы с кузиной Ирочкой насладиться свободным провождением времени в отсутствие реальных дел, едва начали вести сладкую жизнь или даже не начали… Как получили на мобильники по одинаковой панической телеграмме, точнее по sms-ке. Они обе гласили слово в слово: «Приезжай немедленно, у нас банковская паника. Тетя Эрика требует прибытия, получены плохие известия. Зови Катю. Сергей»
Мне тоже было предписано звать Катю, но я отнесла нестыковку на счет несовершенства мобильной связи. Надо думать, кузен отстукал в спешке одну телеграмму, отослал на два адреса, но забыл на моем экземпляре поменять имена, бывает. Но смысл был ясен, кроме означенной «банковской паники». Мы с Ирочкой посоветовались, вынесли неудачное выражение за скобки и ответили в унисон, что скоро будем. Уточнив по телефону, что прибыть следует в места обитания тети Эрики близ Цюриха, откуда Сергей выслал телефонограмму. И что плохие известия касаются модернизации фонда, а не здоровья тетушки Эрики, хотя оно оставляет желать лучшего, что не удивительно в девяносто с лишним лет, было бы удивительно обратное.
По прибытии на означенное место, я была мгновенно отделена от Ирочки, привезена в места обитания тети Эрики (она жила в хорошем заведении для обеспеченных граждан старшего возраста) и снабжена для ознакомления пакетом более чем странных документов, на основании которых мне срочно было предписано принять решение, финансово важное для всех. Однако!
Однако по порядку. Тетушка Марта (не наследница фонда, но активно сочувствующая) встретила нас с Ирочкой почти в слезах, обняла, сказала, что ничего не понимает, но страдает от раскола в семействе, далее увезла Ирочку к своим дочерям (тоже не наследницам) на предмет гостевания. Мы с Ирочкой сделали попытку выяснить, что случилось, но старушка Марта проявила стойкость характера и отказалась от ответа.
Когда кузина с тетушкой удалились на электричке в сторону гор, кузен Сергей заявил, что мы едем к тете Эрике, где меня ждут неприятные известия и трудные решения. Сколь я ни приставала с вопросами, кузен не поддавался, заверяя, что, мол, «старуха объяснит тебе лучше, не трепыхайся зазря», а он не в состоянии собрать воедино эту «ерундовину». Вот так.
Сразу, как мы нанесли визит тетушке Эрике, после приветствий и справок о здоровье, компания отправилась на прогулку в уютный садик. Тетушку погрузили на кресло с колесами, укрыли пледами, далее Сергей повез ее с наработанной сноровкой, а я мешалась у них под ногами и колесами.
Не успела я прийти в себя, как оказалась на скамье среди цветущих клумб, в руки мне был дан упомянутый пакет документов и тетя Эрика попросила прочесть содержимое, но предварительно выслушать ее вердикт. Я повиновалась машинально, печать вечности, прочитанная на лице тетушки, производила на меня сложное, но гипнотическое впечатление.
Тетя Эрика начала речь издали, сообщила, что они проделали большую работу с банком, в результате руководство заведения согласилось привести устав фонда и дальнейшее распределение средств в соответствие с течением жизни, удалившись от явно имеющих место анахронизмов. А именно.
Теперь, когда состав наследников относительно утрясся, и будущее определилось, было решено прекратить перенос средств в будущее с неопределенным составом. Точнее, было принято решение, что денежная масса фонда поделится пополам, с тем, чтобы каждая половина в отходила к одному наследнику мужского пола, их имелось ровно две штуки. Ирочкин Славик 15-ти лет и мой Мика – 6-ти с половиной. На случай, если мы произведем дополнительных кандидатов любого пола, имелось приложение, о котором сейчас разговор не шел. На самом деле случай представлялся сомнительным, мы обе практически вышли из возраста, когда прибавление наследников представляется разумным.
Далее, как продолжала тетя Эрика, поскольку оба наследника не достигли надлежащего возраста, управление фондом передавалось нам с Ирочкой, Сергей оставался при должности директора-наблюдателя с тем, чтобы улаживать несогласия и не позволять заходить в тупик при голосовании. По-моему, это было лишним, ну да ладно. Новая хартия фонда предполагала, что мы втроем будем управлять денежными потоками по согласованию вплоть до своей кончины.
А именно: распоряжаться каждая своей половиной самостоятельно, скажем, выделять наследнику-сыну его долю в любое время и определять эту долю по своему разумению; обеспечивать рентой своих старушек до конца их жизни в размерах не меньших, чем ранее, брать свою ренту в любом объеме, однако не превышая некую разумную сумму, в дальнейшем возмещая в свою половину и так далее… По согласованию с Сергеем и друг с дружкой, по крайней мере по уведомительному принципу (что это такое, я прослушала). Никаким иным лицам, тем не менее, мы не вольны выделять никаких сумм и опять же…
Что называется, тетя Эрика, кузен Сергей и банк работали, не гуляли, и все в пользу наших детишек, предполагалось, что у Сергея наследников уже не будет, их в расчет не брали. Доверенности, полученные от наших мамаш и от нас позволяли привести фонд Зиберов в новую систему, работа была проделана, предварительный формат прописан, оставалось явиться в банк втроем, представить бумагу от тети Эрики, расписаться и вступать в оговоренные права. Хоть завтра.
Я слушала вполуха, находясь в смятенных чувствах и в ожидании неприятных новостей. Изложенные тетей Эрикой сообщения были сложны для понимания, но рациональны, дурацкая чехарда наследования приходила в порядок, а наши дети в конце туннеля могли видеть по приличной банковской сумме в швейцарских франках. Тем более, что пока мальчишки не пришли в разум, деньгами распоряжались мы с Ирочкой, без ненужных ограничений. Таким образом нас признавали дееспособными, что радовало. Тем не менее…
Тем не менее, сказала тетушка Эрика, справившись с банковской тирадой, возникли осложнения, которые «только ты, Катюша, можешь разрешить, и увы, никто кроме и помимо тебя». Далее было предложено ознакомиться с документами, их
