class="p1">— А если врачам не подчинитесь, то товарищ Сухов вас заберет в Девятое управление и назначит на должность руководителя государства уже как сотрудника Управления. А у нас с дисциплиной шутки плохи! — Оля тоже рассмеялась. — Ну, по этим ГЭС вопрос мы, я думаю, прояснили, так я пойду. До свидания!
Седьмого июля случились сразу два события. Вот только СССР — страна большая, поэтому ранним утром седьмого июля, когда с территории Кореи с боем на территорию СССР вышел партизанский отряд, а японские войска сгоряча вторглись за ним, в Европе была еще глубокая ночь, причем еще вторника. Но с наступлением среды и в Европе кое-что случилось: большой группе генералов вермахта стало очень неуютно от осознания того неприятного факта, что советские войска этот вермахт просто «уничтожают дистанционно в промышленных масштабах» — и они устроили небольшой государственный переворот. Скромный, по их же прикидкам в ходе переворота погибло около четырех тысяч солдат вермахта и раза в три больше эсэсовцев — но генералы арестовали почти все гитлеровское правительство, включая самого австрийского художника, и тут же предложили «мирные переговоры». Переговоры эти шли весь день и большую часть ночи — но так как от Советского Союза «главным переговорщиком» выступил Петруха, завершились они подписанием акта о безоговорочной капитуляции. Как сам Петруха потом сказал, хорошо, что немцы оказались не в курсе того, что СССР уже объявил войну Японии…
Впрочем, этот тезис Света оспорила:
— Если бы они узнали, что мы уже и Японию стали приводить к общему знаменателю, они бы — от осознания могущества противника — еще к обеду бы сдались!
— Может быть, а может и нет. В любом случае нам еще эсэсовцев по всей территории зачищать как бы не месяц: эта-то мразь сдаваться явно не собирается. Но тут уже нам вермахт поможет: я честным воякам дал определенные гарантии, так что они постараются условия капитуляции выполнить. Пример у них перед глазами: в Австрии Иосиф Виссарионович, слава богу, к твоим советам прислушался.
— Да и мы, надеюсь, в стороне не останемся. Сейчас с солдатами у нас стало гораздо лучше, народ из Средней Азии и с Кавказа подтянулся. А эти ребята воюют с увлечением, ведь для них армия стала большой ступенькой в социальном статусе. У них вообще в культуре воинов очень уважают, а если воин с медалью хотя бы домой придет…
— Это точно, уж что-что, а воинскую доблесть проявить — это на Востоке святое. Реза-хану в помощь азербайджанских солдат послали, от которых на Западном фронте командиры отказывались потому что те языка не знают — и что? В Персии британцев больше нет, а персы вообще Кувейт как бы мимоходом заняли, теперь это тоже Иран…
— Ну дык ты же специально их на это дело подбивал. Кстати, ведь у персов с Кувейтом сухопутной границы нет…
— Теперь есть. Не совсем, конечно, сухопутная — там в устье Шатт-эль-Араба несколько островов теперь стали персидскими, но в целом… Меня, правда, несколько напрягает то, что Реза-хан возомнил себя наместником аллаха на земле и принялся рьяно защищать интересы шиитов по соседству…
— А чем нам это грозит?
— Нам — ничем. Официально мы там вообще не при делах. Но восточные провинции Саудовской Аравии — сплошь шииты, которых тамошние власти вообще мусульманами не считают…
— И?
— Там населения около трех миллионов, и почти половина из них как раз шииты. А почти все их нефтяные месторождения находятся как раз в шиитской зоне, правда о масштабах этих месторождений пока никто еще не знает. И я вот в тяжких раздумьях: то ли шаху помочь братьев по вере к себе присоединить…
— Нечего тут думать! — немедленно отреагировала Оля. — Персидский залив потому и называется Персидским, что омывать должен лишь персидские берега. С шахом мы поладим… ты поладишь. А всякие буржуины в тех краях нам и нафиг не нужны, так что пока им всем не до Персии, будем ковать пока горячо. Второй раз такого счастья ни шаху, ни нам не обломится.
— Об этом и спорить не буду, но вытянет ли страна? Я шахом-то я договорюсь, но нам еще только в Европе британцев контрапупить неизвестно сколько придется. С французами опять же: не успели немцы капитуляцию подписать, а они уже свое освобождение праздновать бросились! Де Голль при поддержке американцев уже примеряет корону освободителя Франции…
— Насколько я в курсе, — философски заметила Оля, — ГКО французу слова не давал. И немцы, кстати, тоже. В приказе германского генштаба прямо указано: армия сдается только и исключительно советским войскам, а до тех пор, пока советские части не подойдут, чтобы принять капитуляцию на месте дислокации, солдаты не просто могут, но и обязаны французов, если те попытаются ввести своих солдат на оккупированную территорию, уничтожать. Правда, пока французы против немецких войск особо не выступают…
— А нахрена нам-то эта Франция? — поинтересовался Саша.
— Тактически — чтобы обеспечить блокаду Британии, — ответил ему Петруха. — А стратегически — чтобы был предмет для торга со Штатами. Сейчас вроде уже до аэродромов в Кале и Дюнкерке наши доехали, с одного вроде можно без проблем поднимать Илы с ракетами противокорабельными. Британцы вроде что-то уже заподозрили, через Швейцарию удочки закидывают насчет мирного договора.
— А нам еще с японцами воевать… экономика и без того на пределе. Вытянет ли Союз войну на два фронта? А потом ваши притязания на канадские концессии… как бы янки не сменили сторону в этой войне. Союз же не может уконтрапупить весь мир?
— Не может, — согласился с ней Валера. — Но пока заокеанцы этого не знают.
— Но ведь узнают когда-то!
— Нет, — и Валера плотоядно улыбнулся. А Аня подтвердила:
— Они даже не попытаются это узнать…
На свете ещё много зла и мне ещё долго стрелять…
Незначительный, казалось бы, успех японцев в самом начале войны с американцами — захват атолла Мидуэй — на ход войны в Тихом океане оказал очень большое воздействие. И не только на войну в Тихом океане, а вообще на войну Америки с Японией. Японская авиабаза в двух тысячах километров от Гонолулу вроде бы прямой угрозы тихоокеанской базе американского флота не создавала, но транспортам она увеличила путь в Китай больше чем на неделю — и американская помощь Гоминдану резко сократилась. А вот товарищ Мао от Советского Союза помощь получал во все возрастающих объемах. Как, впрочем, и товарищ Ким.
Товарищу Киму еще очень повезло с тем, что до Кореи американцам было теперь вообще никак не дотянуться, а всенародную поддержку его
