class="p">- Это подорвёт авторитет товарища Сталина – как главы государства: ведь лётчики – любимчики советского народа. А я этого допустить не могу!
Придя в себя, Василий от возмущения заикаясь:
- Как это: вопрос «нужна авиация», или не нужна? Любой школьник тебе скажет, отец: Красный военно-воздушный флот – гордость Страны Советов! И он нужен!
Презрительно усмехаюсь:
- «Любой школьник»! Ты лучше скажи: какой у тебя налёт, «красный сокол»?
Тот, гордо:
- Почти тысяча часов на машинах пяти типов!
Сделав глаза по полтиннику:
- «Почти тысяча»? «На машинах пяти типов»? Здорово!
Притворно восклицаю, затем склонив голову набок, с деланным подозрением:
- Сдаётся мне, что ты «несколько» злоупотребляешь нашей общей фамилией, Василий…
Тот покраснев как красна девица и отведя глаза, смущённо:
- Скажем так: мне не отказывают, если я хочу полетать.
Хмыкаю понимающе и интересуюсь следом:
- Всем лётчикам «не отказывают» или тебе одному? У всех наших лётчиков с общим налётом так, или только у тебя одного? Сколько часов в среднем налётывает на истребителях – хотя бы на «Чайке», выпускник лётного училища – которому отказывают, если он хочет полетать?
***
В марте 1940-го года лётные школы ВВС были переведены на ускоренную подготовку с сокращёнными сроками обучения. А чтобы снизить общий уровень аварийности, не придумали ничего лучшего, как прекратить обучать высшему пилотажу.
Потемнев лицом, Василий:
- Мало…
Я же:
- «Мало»? Так скоро налёт будет ещё меньше!
Удивляется:
- «Меньше»? Как «меньше»? Для чего, зачем «меньше»? И куда уже «меньше», отец!
Развожу руками:
- Запланировано уже в этом году иметь сто пятьдесят тысяч лётчиков… А с увеличением количества – уменьшается качество. Это – диалектика, доказанная всей историей человечества, Василий! И «человеческий фактор»: наклепать «летающих гробов» - гораздо проще, чем научить летать «начинку» для них.
В «реале», в конце последней предвоенной зимы было пробито очередное «днище».
25 февраля 1941-го года было утверждено постановление ЦК ВКП(б) и СНК СССР «О реорганизации авиационных сил Красной Армии», согласно которому предусматривалось создание школ первоначального обучения с курсом 4 месяца в мирное и 3 месяца — в военное время с общим налетом на курсанта 30 часов, а также школ военных пилотов с курсом 9 месяцев в мирное и 6 месяцев — в военное время с общим налетом бомбардировщиков 20 часов и истребителей 24 часа.
На деле же и, это не выполнялось… Так как для этих «школ первоначального обучения» не хватало - ни учебных самолётов, ни авиабензина, ни преподавателей-инструкторов…
Но эта система действовала всю войну!
И некоторые советско-российские историки по ней – прямо-таки кипятком писцаются. Вот мы мол, какие молодцы: завалили супостата «мясом» - не только на земле, но и в воздухе.
И поворачивается же язык такое сказать…
Какая же «муха» укусила Советское руководство (Сталина, Политбюро ЦК ВКП(б)), что они так бездумно форсировали численный рост советской авиации?
Эту «муху» звали Яков Смушкевич, ныне он – генерал-лейтенант авиации на должности помощника Начальника генерального штаба РККА по авиации и, до него у меня пока(!) не дошли руки. Во время боёв на Халхин-Голе, не сумев нивелировать превосходство японцев в воздухе более-менее эффективным руководством, он задавил их численным превосходством, а апосля заявил, что так мол и надо воевать – завоёвывая «превосходство в воздухе».
Однако в Монголии были локальные бои на сравнительно небольшом участке. Задавить массой противника на советско-германском фронте - протянувшемся от Мурманска до Кишинёва, при удручающе низкой мобильности наземных служб ВВС РККА - оказалось невозможным.
«Теоретика» конечно расстреляли, но оказалось слишком поздно.
Свою лепту, конечно, внесли и «рамзаи со штирлицами» - через ГРУ Генштаба РККА подсовывающие завышающие на порядок сводки об численности авиации и потенциале авиационной промышленности Третьего Рейха…
Адмирал Канарис и его «Абвер» – своё дело знали туго!
***
Продолжаю:
- В отличии от нашего, после лётной школы германский летчик-истребитель имеет не менее четырёхсот часов общего налета, в том числе порядка восьмидесяти - на боевой машине. После чего, он направляется не в боевую часть, а в запасную авиагруппу на фронте, где добавляет ещё двести часов на истребителе.
Оценив произведённое впечатление, спрашиваю:
- Спрашиваю тебя, Василий, как специалиста: сможешь ли ты и твои коллеги противостоять германским? Учитывая ещё и боевой опыт последних - приобретённый в боях против польских, французских, голландских и британских лётчиков?
Тот и, глазом не моргнув, режет как по-писанному:
- Сможем, отец! Если враг нападёт, советские лётчики-истребители - жизней своих не щадя, дадут ему решительный отпор и перенесут войну на его же территорию!
«Ой, дурак! Насчёт «преемника», я конечно же - изрядно погорячился…».
Тяжёлым взглядом смотря на него:
- «Жизней своих не щадя…». Запомни: героизм имеет место там, где отсутствует профессионализм! Ты рассуждаешь не как командир, а как - школьник насмотревшийся «Первых ударов»…
«Кстати, этого графомана-фэнтазёра Шпанова - надо обязательно законопатить куда-нибудь подольше, куда не доходил пастух Макар с подопечными ему телятами».
- …И мало того – как вредитель. Да, да: именно как вредитель!
Тот ошарашен, если не сказать больше… Убит, повержен, свергнут с небес – как сын Зевса Фаэтон, решивший сдуру без спроса прокатиться на крутой родительской «тачиле»…
Прижав руки к груди:
- Я не понимаю, отец…
- А что тут понимать? Ты, кто?
- Кто? Я?!
Молчит, в я тыкая в него указательным пальцем:
- Ты не просто Васька, сын Сталина и лейтенант авиации… Ты – представитель первого, по-настоящему советского поколения. Ты и твои сверстники, родились в двадцатые годы. В отличии от ваших предшественников, вы не знаете ужасов Гражданской войны и не помните пошлости эпохи НЭПа… Вы воспитывались во времена величайшего энтузиазма начала тридцатых годов и учились в советских школах - вернувшихся к нормальному, классическому образованию - после смело-безрассудных педагогических экспериментов двадцатых…
Это поколение было выбито войной процентов на девяносто, что по моему мнению - послужило одной из важнейших причин краха всей коммунистической идеи.
- …Я ни капли не сомневаюсь, что вы – жизней своих не пожалеете и, если надо – все как один ляжете в землю за наше социалистическое Отечество.
В свою очередь, прижав ладонь к сердцу, горячо говорю, прожигая его насквозь негодующим взглядом:
- А с кем останемся мы? Ты об этом подумал? Те, чьё детство пришлось на Гражданскую войну, нас – большевиков просто ненавидят за голод и лишения доставшиеся им. Те, чьё детство придётся на будущую войну – также навряд будут
