Немецкие генералы относились друг к другу с презрением, но это еще не значит, что они не могли вести войну рациональнее, будь во главе штаба более уважаемый и менее угодливый человек, чем Вильгельм Кейтель. Как и в любой армии, играли свою роль личные амбиции и конфликты. Взаимные антипатии между Цейтцлером, Манштейном, Клюге и Гудерианом перед Курской битвой, описанные выше, лишь один из примеров дрязг, раздиравших германское высшее командование. Единство среди генералов вообще вещь немыслимая. Соперниками были не только Жуков, Конев и Рокоссовский, но и Паттон, Монтгомери и Брэдли. Отставка одного генерала всегда означает возможность выдвинуться другому.
Алан Кларк отмечал: «Нет никаких свидетельств того, что Гитлер когда-либо менял свое мнение по вопросам стратегии под влиянием функционеров в партии или старших офицеров в армии»[1438]. Если Гитлер и генералы и соглашались в чем-то, то почти всегда генералы соглашались с ним, а не наоборот. Германия фактически проиграла войну уже в Курской битве, и нам повезло, что Гитлер крайне редко прислушивался к своим лучшим генералам и стремился избавляться от них, иначе война затянулась бы до 1946 года и даже дольше. В этом смысле уничижительные ремарки Черчилля по поводу «военной гениальности» и «великого мастерства» ефрейтора Гитлера были абсолютно к месту. Надо сказать, что западные союзники решали военные проблемы на коллегиальной основе: комитеты начальников штабов и США и Великобритании вырабатывали общую стратегию совместно и с учетом мнений политиков. Естественно, возникали споры между политиками и штабами, между американцами и британцами, но традиции джентльменства, открытость обсуждений (в соответствующих параметрах безопасности), отсутствие страха перед диктатором, давние обычаи сводить разные мнения воедино превращали конфликты в творческие дебаты и давали лучший результат[1439]. Даже в ставке, где исключалось любое из указанных положений, Сталин допускал определенную свободу дискуссий по военным вопросам, если они не затрагивали политику, которая была исключительно его сферой. Катастрофические поражения 1941 года оказали на него отрезвляющее влияние, и он понял, что и ему, и России не обойтись без таких людей, как Жуков, Конев и Рокоссовский. Гитлер же уповал только на свое всеведение, игнорируя мнение советников даже тогда, когда судьба нацизма висела на волоске.
Силы и возможности основных союзников были различны, но каждый из них внес свой вклад в победу. Без объединения этих сил победа могла прийти намного позже, к концу сороковых годов, или вообще была бы недостижимой. Британцы отвергли мирные намеки Гитлера в 1940 году, выиграл и «Битву за Англию», взломали код «Энигмы», обеспечивали морские пути во время «Битвы за Атлантику» и разбомбили немецкие заводы до такой степени, что загубили «экономическое чудо» Шпеера. Они превратили свою страну в своего рода «непотопляемый авианосец» (наподобие Мидуэя и Мальты), с которого стало возможным вдень «Д» осуществить высадку и освободить Западную Европу. Британцы же вынудили Германию воевать на два фронта, если даже Западный фронт большую часть войны проходил в Средиземноморье.
Для британской армии война сложилась менее удачно, чем для военно-морского флота и военно-воздушных сил, особенно вначале. Причин множество: отвратительная тактика действий во Франции и Малайе; отвратительная стратегия во время поражений в Греции и на Крите; отвратительное техническое оснащение на ранних этапах кампаний в Северной Африке; отвратительная разведка перед Дьепом и Арнемом; отвратительная погода в Италии. Британская армия по-настоящему отличилась — с помощью великолепных контингентов стран Содружества — в битве при Эль-Аламейне, когда Британская империя одержала над немцами первую крупную наземную победу в войне, оказавшуюся для нее и последней. Со дня «Д» в Европе и, конечно же, в 1944—1945 годах в Бирме британская армия сражалась в целом неплохо, но к тому времени она уже воевала пять лет. Трудно оспаривать вывод, сделанный сэром Аланом Бруком о том, что лучшие британские солдаты погибли в Первой мировой войне (хотя непонятно, почему сохранили боеспособность немцы). Соединенное Королевство потеряло в боевых действиях 379 762 человека убитыми, 571 822 — ранеными, не на поле боя погибло около 65 000 мирных граждан[1440]. На каждого убитого американца приходится шесть погибших японцев, одиннадцать немцев и девяносто два русских, на одного британца — четыре японца, семь немцев и шестьдесят русских[1441]. По поводу такого соотношения потерь надо не укорять, а поздравлять Рузвельта, Черчилля, Маршалла и Брука: они закончили войну с относительно минимальными, если так можно говорить, жертвами для своих соотечественников.
В войне с Германией кровь проливали в основном русские, и не случайно из пяти немцев, погибших в бою — то есть в буквальном смысле на поле боя, а не в результате бомбежек или какими-то иными путями, — четверо были убиты на Восточном фронте. Это главная статистика Второй мировой войны. Общие потери России измеряются страшными двадцатью семью миллионами солдат, офицеров и простых граждан, хотя нельзя забывать, что в этом повинен и сам Сталин. Многие миллионы русских людей могли не погибнуть, если бы он не подписал советско-нацистский пакт, если бы не доверял столь беспредельно Гитлеру, если бы не уничтожил лучших офицеров Красной Армии в 1937—1938 годах, если бы не развязал войну с Финляндией, если бы не завел так далеко на запад свои войска после вторжения в Западную Украину и Западную Белоруссию, если бы не запрещал стратегический отход войск, когда началась операция «Барбаросса», и так далее и так далее. Да, русские пролили много крови. Но если оценивать вклад в победу над Гитлером в более широком плане — учесть, например, морские сражения и воздушные бои над Германией, — то станет ясно, что рейх не мог использовать даже шестидесяти процентов своих вооружений против России, в том числе и в решающие месяцы конца 1941 года[1442].
Вклад американцев в войну измерялся не столько кровью — 292 100 погибших, 571 822 раненых и незначительные потери среди гражданского населения[1443], — сколько производством и поставками вооружений, общим финансированием военных действий, численностью войск и успехами операций, проводившихся зачастую в местах, которые не устраивали американских стратегов. Соединенные Штаты потратили на войну 350 миллиардов долларов, даже больше, чем Германия, и почти столько же, сколько Советский Союз и Великобритания, вместе взятые. В США было мобилизовано 14,9 миллиона человек, тогда как в Германии — 12,9 миллиона, а в Японии — 7,4 миллиона. На американцев легло основное бремя войны в Тихоокеанском бассейне, они предоставили две трети сил для операции «Оверлорд» и последующих боевых действий на Западе. Американская 8-я воздушная армия неустанно бомбила Германию, и американцы же обеспечили русских ботинками, грузовиками и вооружениями, с помощью которых они выстояли и в итоге одолели немцев. Историки-националисты любят выставлять свои страны в качестве главных победителей и принижать роль других государств, но победа во Второй мировой войне достигнута общими усилиями всех трех основных партнеров в боях и триумфах.
