Так было во всей Москве.
Здесь очевидцы рассказывали так.
После грозы над Карачаровым опустилась низко черная туча. Это приняли за пожар: думали, разбиты молнией цистерны с нефтью. Один из служащих бросился в казармы и разбудил рабочих. Все выскочили и стали смотреть на невиданное зрелище. Туча снизу росла, сверху спускалась другая, и вдруг все закрутилось. Некоторым казалось, что внутри крутящейся черной массы, захватившей небо, сверкают молнии, другим казался пронизывающий сверху вниз черную массу огненный стержень, третьим – вспыхивающие огни…
Эта страшная масса неслась на них, бросились – кто куда, не помня себя от ужаса. Покойный Вавилов, управляющий Хорошутин с пятилетней дочкой и старухой матерью спрятались в крытой лестнице, ведущей в контору. Все ближе и ближе несся страшный шум.
В это время бросились в коридор, спасая свою жизнь, три собаки. Вавилов, помня народную примету, что собаки во время грозы опасны, бросился гнать собак и выскочил за ними из коридора.
В этот момент смерч налетел. От зданий остались обломки. Коридор случайно уцелел. Хорошутин с семьей спасся. А тремя ступеньками ниже, на земле, под обломками в полусидячем положении виднелся труп Вавилова.
Только спустя долгое время люди начали вылезать из-под обломков и освобождать раненых. Здесь ужасная картина разрушения…
В роще, как говорят, тоже найдутся трупы. Там были люди. Эта роща – неизменный притон темного люда, промышлявшего разбоями в этой непокойной местности.
В 7 часов мы с моим спутником поехали в город и до самого дома не обменялись ни одним словом.
Впечатление ужасное.
Праздник рабочих
О первом мая в Сокольниках говорили давно. Носились слухи о «бунте», об избиениях, разгромах. Множество прокламаций в этом духе было разбросано всюду. Многие дачники, из боязни этого дня, не выезжали в Сокольники, и дачи пустуют.
Но это был намалеванный черт, которого, оказалось, бояться нечего.
Гулянье 1-го мая в Сокольниках прошло благополучно. Народу было более 50 000.
К этому дню фабричные и заводские рабочие устремились в Москву; 30-го апреля и 1-го мая утренние поезда были переполнены.
С полудня на Старом гулянье и в роще стал собираться народ: гуляющие семьями, с детьми – в чайные лавочки за мирный самоварчик, и рабочие группами в роще для бесед и обсуждения своих дел.
Подстриженные, причесанные, одетые по средствам и обычаю, рабочие все были чисты, праздничны, и сновавшие между «ими хулиганы и «ночные сокольничьи рыцари» ярко отличались от них.
И когда эта «рвань коричневая» подходила к группам рабочих, ее встречали не совсем дружелюбно.
Зато этой «публики» множество сновало в толпе гуляющих, около балаганов, каруселей и остановок трам-вая.
Они, как волки, бросались при посадке пассажиров и положительно грабили, пользуясь давкой. Почти в каждом вагоне раздавались жалобы об украденном кошельке, сорванных часах…
И эти воры сотнями осаждали переполненные вагоны трамвая и сыграли впоследствии важную роль в Сокольниках.
Беспорядок и народная паника обязаны только им одним своим началом.
Это было уже около четырех часов дня.
Гулянье было в разгаре.
Толпы собственно рабочих то мирно гуляли, то время от времени собирались партиями в роще, за Старым гуляньем и за театром общества трезвости. Здесь к ним примешивался народ. Говорились речи, иногда, может быть, и резкие, слышались иногда и «модные поговорки» последнего времени.
Но когда к этим толпам начинали присоединяться хулиганы и карманники, которым во что бы то ни стало нужен был беспорядок ради чисто грабительских целей, – являлись казаки, и толпа расходилась.
Речи иногда начинались, но не доканчивались.
Были случаи, когда начинали говорить речь, и оратора заставляли смолкать. Иногда слушали со вниманием.
Если в толпе были только одни рабочие, все обходилось благополучно: послушают, поговорят и мирно расходятся. Иногда после речей кричали «ура», но было все смирно.
Не то – когда появлялись хулиганы и карманники!
Последние-то и произвели беспорядок.
Было так: сзади Старого гулянья собралась громадная смешанная толпа. Явились ораторы, полились речи, которые одним нравились, другим нет; гомон, шум. И вот во время речей среди толпы кто-то сделал выстрел из револьвера. Безопасный выстрел в воздух.
Он, при гомоне толпы, и прошел бы незаметным, но шайка карманников и хулиганов воспользовалась удобным для них моментом экзальтированности толпы и еще не успокоившейся от тревожных слухов последнего времени публики.
– Бьют! Стреляют! Ура!.. – в десятке мест крикнули хулиганы.
Толпа подхватила – и загомонили Сокольники!
Ринулись, в давке, мчатся кто куда.
Более десяти тысяч, гораздо более, стремглав ринулось, ища спасения.
Это была полная паника.
Нечто ужасное, стихийное.
Нужно было быть самому в этот момент в толпе, нужно было быть увлекаемым этим потоком, натыкаться на падающих, получать толчки отовсюду, чтобы понять ужас паники.
А тут еще женщины и дети!
Крики, визг.
А карманники – одни они были хладнокровны – грабили в суматохе, срывали часы, вырывали сумочки у дам, тащили из карманов.
Публика ринулась на Ивановскую улицу и на Сокольничье шоссе, к трамваю.
Полиция не в силах была сдержать эту волну. Полицейские чины или вертелись, как волчки, на месте, не оставляя своего поста, или были увлекаемы народной волной.
Но карманники насытились, угрожающие возгласы стихли.
Через десять минут – ужасных десять минут – люди начали приходить в себя.
Все успокоилось.
К городу бежала «чистая публика».
Рабочие, больше державшиеся дальней стороны гулянья, удалились в лес и продолжали гулять, собираться своими компаниями.
Лавочки торговок – чайниц на время опустели. Конечно, многие бежали и не заплатили им денег за самовары.
Особенно сильная давка была на Ивановской улице, которая положительно была запружена воющей с испуга толпой. Лавочники при первом приближении заперли двери своих магазинов и натерпелись страха. Но ни одно стекло не было разбито, ни одного покушения ворваться.
Будь такой случай поздно вечером, – могло быть хуже.
Когда прошла волна толпы, на мостовой валялись шапки, шляпы, зонтики.
На месте сборищ в роще – масса прокламаций.
Кроме проделок карманников, все окончилось благополучно, не считая двух-трех единичных случаев столкновения с полицией.
