Книга Легенды московских кладбищ - Игорь Оболенский

Историей Новодевичьего некрополя я начал заниматься, как теперь принято говорить, еще в прошлом веке, году в 1997-м. Жил неподалеку и часто захаживал на территорию Новодевичьего монастыря и расположенного по соседству знаменитого кладбища, собственно, именуемого по названию монастыря.

Сам Новодевичий был основан в 1524 году и до XX века все захоронения производились непосредственно возле монастырских храмов. К 1904 году места на территории монастыря уже не осталось. Тогда и было принято решение присоединить к Новодевичьему часть земли, на которой сегодня располагается «старая» часть кладбища. При том, что на заре прошлого века эта территория называлась «новой» — специально для устройства некрополя выравнивали крутой уклон с южной стороны монастырских стен, засыпали землей, делали дренаж, высаживали деревья.

Мне довелось застать еще тех работников, которые принимали участие в проводах легендарных личностей XX века. Когда я потом рассказывал о том, что мне удалось разузнать, неизменно видел интерес друзей. При этом сам себе порою, признаюсь, удивлялся: довольно неожиданная тема для изучения — кладбище.

В последние годы все чаще и чаще ко мне стали обращаться с просьбой показать Новодевичье. Летом 2013 года я решил попробовать провести авторские прогулки по некрополю. Тем более что количество информации, собранной за все эти годы, а также впечатления от встреч с великими, которые сегодня обрели свой последний приют на Новодевичьем, позволяли не столько провести экскурсию по дорожкам некрополя, сколько прочесть своего рода лекцию об истории XX столетия.

В первый же день количество желающих попасть на прогулки весьма впечатляло. А значит, мое решение было не таким уж диким, как могло показаться. Хотя фраза «Давайте встретимся на Новодевичьем» звучит, согласитесь, довольно своеобразно.

В первый же год слушателями стала не одна сотня человек. И каждый третий интересовался, есть ли у меня книга о Новодевичьем. Справедливый вопрос: не у всех ведь есть возможность присоединиться к нашим прогулкам. В итоге я и начал делать эти записи.

Работа заняла больше времени, чем я ожидал. Пришлось изучить какое-то невероятное количество документов, биографий, прочесть тома воспоминаний, восстановить в памяти детали встреч и бесед. При этом мне самому хотелось ответить себе на вопрос: почему нам столь интересно это кладбище. В конце концов, не памятниками же — на Новодевичьем от силы пара десятков шедевров, если судить с точки зрения искусства архитектуры.

Наверное, погост — та черта, над которой самое время говорить о жизни. Именно о ней, а вовсе не о смерти. Вспомнить самые яркие штрихи к биографии личности и творчества человека, интерес к которому не умирает. Несмотря на то, что самого героя уже нет.

Мне запомнились слова дочери великого грузинского художника Ладо Гудиашвили: «На земле осталось так мало настоящего, что мы хотим попытаться прикоснуться к тому великому, что сегодня скрыто под гранитом и мрамором».

Говорят: время — лучший судья, оно все рассудит. Новодевичье — тот самый зал суда. Лев Толстой говорил, что человека интересуют две темы — жизнь и смерть. Прогулка по Новодевичьему — своего рода P.S. к судьбе.

Рассказ о некрополе я буду вести так, как провожу свои прогулки. О ком-то мои рассказы будут подробны, о ком-то — нет. Но ведь так и бывает — возле одного надгробия хочется задержаться, на другое — просто обратить внимание, а мимо третьего прошагать мимо.

Да и невозможно рассказать обо всех — на Новодевичьем, занимающем более 7 гектаров, похоронено около 27 тысяч человек.

Игорь Оболенский

www.igorobolensky.com

* * *

Практически сразу возле входа на кладбище, справа, похоронен великий поэт, шансонье и киноактер Александр ВЕРТИНСКИЙ (1889–1957).

До декабря 2013 года его надгробие было в форме черного мраморного рояля. Александра Николаевича не стало 21 мая 1957 года в Ленинграде. Он давал шефский концерт в Доме ветеранов сцены, во время которого его то и дело просили спеть песню «Прощальный ужин». Вертинский пытался отказаться, шутил: «Есть на ночь вредно, зачем вам ужин». Но его все-таки уговорили, он спел свой «Прощальный ужин». А ночью его не стало.

Семья поэта и шансонье — жена Лидия Владимировна (1923–2013) и дочери, Анастасия и Марианна, оставались в Москве. В ту роковую ночь в их квартире на улице Горького зазвонил телефон. Трубку взяла Лидия Владимировна и услышала, что ее вызывает Ленинград. Такая в те годы была система — сначала телефонистка объявляла о междугороднем звонке, потом нужно было немного обождать, и лишь затем начинался сам разговор. Жена Вертинского обрадовалась, что звонок из Ленинграда, значит, сейчас с ней будет говорить муж. Вышедшая из своей комнаты маленькая Настя вдруг спросила у матери: «Это папа умер?» Конечно же мать тут же одернула дочь и сказала, чтобы та отправлялась обратно в постель. А потом Лидию Владимировну соединили с городом на Неве и она услышала, что муж тяжело заболел и ей надо срочно приехать в Ленинград. И вот уже там ей сообщили правду.

Для того чтобы доставить тело в Москву, требовалось поместить гроб в цинковый каркас. Необходимая процедура была выполнена, гроб доставили в столицу. Церемония прощания проходила в здании Театра эстрады, который раньше находился на площади Маяковского. После панихиды все отправились на Новодевичье кладбище. А цинковый каркас из-под гроба забросили на чердак театра.

Позднее в этом здании разместился молодой и невероятно популярный у москвичей театр «Современник», одной из первых актрис которого была дочь Вертинского Анастасия. Когда спустя годы здание сносили, то на чердаке обнаружили этот самый цинковый каркас. Выходило, что дочь великого актера все годы играла в театре фактически под гробом своего отца.

Накануне 125-летнего юбилея Вертинского Анастасия Александровна в одном из интервью признается, что, выходя в молодости на сцену «Современника», мысленного разговаривала с отцом. Все было не случайно…

Несколько лет назад я оказался в подмосковном поселке Кратово, на даче Вертинских. Меня пригласила старшая дочь артиста, Марианна Александровна. Вертинский имел довольно скромный маленький домик, как он сам говорил, за эту дачу его так обобрали, словно хотели рассчитаться за всю революцию. В тот раз я неожиданно для себя — ехал-то в гости к дочери Вертинского — познакомился с вдовой артиста, Лидией Владимировной. Это была нечаянная радость, так как Вертинская никогда не жаловала журналистов. А тут вдруг она неожиданно вышла из дома на поляну, где мы беседовали с Марианной Александровной, и тоже присоединилась к разговору.

Не забуду, как мы сидели под зарослями душистого жасмина, и Лидия Владимировна рассказывала о жизни с Вертинским. Конечно же говорили и о его неожиданном уходе. Вдова Вертинского вспоминала, как через несколько дней после смерти мужа ей приснился сон. В этом сне муж обратился к ней с просьбой прийти на вокзал и проводить его в Ленинград: «Запомни — пятый вагон». А когда Лидия Владимировна пришла на Новодевичье кладбище, чтобы получить пропуск, в пропуске было указано: 5 участок.