Воспользовавшись этими знаниями о древней речной системе, О’Брайены получили возможность реконструировать профиль суши, и оказалось, что Азорский островной массив «по форме и территории напоминал Испанию», на нем имелись высокие горы, поднимавшиеся на 3655 м над уровнем моря, а также величественные реки, несшие свои воды «по живописным извилистым долинам». Более того, исследователи отмечают, что «на юго-востоке располагалась местность, которую мы назвали Большая Равнина, занимающая площадь примерно 3500 кв. миль [9065 кв. км]; здесь некогда протекала река, сравнимая по размерам с Темзой в Англии. Насколько мы могли заметить, эта равнина во многом напоминает великую равнину, описанную Платоном в «Критии» и являвшуюся характерной чертой Атлантиды». На основании этих материалов ученые сделали заключение, что Азоры некогда представляли собой часть гораздо большего по площади массива, который внезапно опустился под воду и теперь находится на глубине «многих тысяч футов» ниже уровня океана. Чтобы получить более полные сведения об этом поразительном факте, О’Брайены предложили создать специальную научную экспедицию и постараться получить пробы грунта с этого предполагаемого речного русла. Ученые с уверенностью прогнозируют, что эти пробы показали бы существование не только античного речного русла, но и остатков пресноводной флоры и фауны, обитавшей некогда на бывшем Азорском массиве.
В качестве подтверждения изложенной выше теоретической версии, создающей модель затонувшей Атлантиды, хотелось бы привести легенду, бытующую на острове Сан-Мигель.
Легенда эта гласит, что на острове под двумя озерами вулканического происхождения (в одном из которых вода голубая, а в другом — зеленая) покоятся семь городов (см. главу XIII). К сожалению, существует весьма сложная проблема, препятствующая принятию теории затонувшего Азорского массива. Так, например, сегодня уже известно, что вулканические горы, составляющие основу Средне-Атлантического хребта, имеют относительно молодой состав. По многим критериям их следует признать скорее колоссальными геологическими шрамами на рубце, который никогда толком не заживает. Тектонические плиты, ориентированные в направлении север — юг, вызывают мощные подводные выбросы магмы, постоянно формирующие новые подводные горные системы, но никогда не могут и не могли создать ту часть геологического массива, которая нас интересует.
Помимо этой проблемы, мы должны также четко понимать, что нельзя забывать и о получившей в наши дни широкое признание теории так называемого континентального дрейфа, впервые предложенной в 1915 году немецким метеорологом Артуром Вегенером. Основываясь на несложных фактах, он показал, что многие миллионы лет назад Американский и Африканский континентальные массивы составляли единое целое, а с тех пор они медленно удаляются друг от друга. Сделав простенькие бумажные вырезки и сложив их один с другим, мы сами можем убедиться, как хорошо они совпадают. Это — несомненное подтверждение реальности континентального дрейфа. Более того, тот факт, что Американский и Африканский континенты некогда составляли единое целое, объясняет идентичность множества видов флоры и фауны на них.
Еще более мрачным выглядит тот факт, что, когда португальские мореплаватели впервые высадились на Азорских островах в 1427 г., они не обнаружили там никаких следов не только человека, но и животных. И хотя имеются неоспоримые свидетельства того, что в III в. до н. э. карфагенские суда из Северной Африки время от времени наведывались в Корво, крайнюю западную оконечность Азорских островов (см. главу V), археологи до сих пор не располагают никакими данными в пользу того, что на архипелаге в древности существовала собственная туземная культура.
Даже если предположения О’Брайенов относительно русла доисторических рек, расположенных в долине на побережье Сан-Мигель, окажутся справедливыми, все же представляется крайне маловероятным, чтобы рассказ Платона об Атлантиде был основан на давней памяти о высокоразвитой культуре, якобы процветавшей некогда на предполагаемом Азорском макроострове. И если мы бросим взгляд на свои вырезки континентов, мы сразу же заметим, что между ними существуют небольшие зазоры, несовпадения. Зазоры эти располагаются не вблизи Азорских островов, а в районе Мексиканского залива и Карибского моря. Так, может, Атлантида ожидает своего первооткрывателя именно в этом районе земного шара?
Все факторы, связанные с предполагаемым местонахождением Атлантиды, указывают, что она могла существовать где-то у восточного побережья Американского континента, возможно, возле Багамских или Карибских островов. Однако совершенно ясно, что эта теория тоже ставит целый ряд трудноразрешимых проблем, и не в последнюю очередь — относительно предполагаемых размеров платоновской Атлантиды, которая вряд ли уместилась бы в зазорах между нашими геопланетарными вырезками. Как же мы можем проверить эти странные аномалии? Более четкое указание, что я — на правильном пути, может дать только внимательнейшее изучение «Крития» — второго из диалогов Платона, посвященных тайне Атлантиды.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
«АТЛАНТИК»
Платон решил записать вторую, заключительную версию легенды об Атлантиде спустя пять лет после завершения «Тимея». Нам ничего не известно о том, как именно эта оригинальная история об острове в Атлантике, погрузившемся в морские пучины, была принята его современниками (хотя можно указать на комментарий Аристотеля, упоминаемый в главе IV). Приняли ли они ее с восторгом, осыпали насмешками или отнеслись к ней совершенно безразлично — так навсегда и останется предметом досужих домыслов. Все, что мы знаем об этом, — это курьезные истории, которые начинают циркулировать в Греции спустя примерно век после смерти Платона. Так, один из слухов, восходящих к Тимону Пирро-нисту (ок. 279 г. до н. э.), гласит, что «Тимей» был основан на фактическом материале, позаимствованном Платоном у более ранних авторов. Другой обвинял его за банальную кражу книги, третий говорил, что Платон все-таки заплатил кое-какие деньги за готовый манускрипт, который он впоследствии объявил своим собственным сочинением! По-видимому, ни один из этих слухов не основан на реальном событии, и потому против «Крития» таких обвинений уже никто не выдвигал.
Этот второй — явно незаконченный — текст, посвященный Атлантиде, был либо предпоследним произведением Платона (последним, как известно, является диалог «Законы»), либо его последним литературным трудом, который он написал незадолго до своей смерти ок. 347 г. до н. э. Вполне возможно, что Платон, чувствуя приближение смертного часа (в 350 г. до н. э. ему было около 79 лет), не желал терять времени и спешил изложить все, что ему было известно о легендарной империи Атлантиды.
Как и в более раннем диалоге Платона, «Республике», и в «Тимее», в «Критии» действует тот же квартет персонажей: Сократ, Тимей, Гермократ и Критий, имя которого и дало ему название. Любопытно, что имеется давнее свидетельство, что этот труд имел и второе название, причем довольно интригующее. Прокл Деидох, философ, поэт и ученый, в своих «Комментариях к «Тимею» Платона», написанных примерно в 432–440 гг. н. э., упоминая Крития, называет его «Атлантиком». Так, в одном месте Прокл говорит: «Здесь, в «Атлантике», Критий собирает богов, словно для того, чтобы посоветоваться с ними, какое наказание обрушить на Атлантиду, и говорит: «К ним обратился Юпитер». Здесь Прокл разбирает последние строки «Крития», указывая, что имеет его в виду под этим титулом. Чуть позже в тексте комментария Прокл рассматривает хронологический порядок диалогов: «С формальной точки зрения содержание «Республики» должно предшествовать «Тимею», а «Тимей» — «Атлантику», самим порядком диалогов указывая, что он имеет в виду «Крития». Не вполне ясно, сам ли Прокл дал «Атлантику» такое название или оно в его времена уже существовало.
