Угроза порту и крепости резко возросла. Вместе с усилением сухопутной и приморской обороны, повышением боеготовности крейсеров и миноносцев по Владивостоке готовили и новое средство ведения войны – подводные лодки. Вслед за "Дельфином" – первой оправдавшей надежды конструкторов отечественной подводной лодкой – летом 1904 г. экстренно достраивали на Балтийском заводе и на специально построенных большегрузных железнодорожных транспортерах перебрасывали во Владивосток усовершенствованные подводные лодки типа "Касатка".
Первые четыре лодки Балтийского завода прибыли во Владивосток в декабре 1904 г., за ними, по мере возврата транспортеров, следовали остальные, включая и приобретенные в США. Формировавшийся отряд лодок (к концу лета их было 13) под командованием старшего из командиров лейтенанта А.В. Плотто был включен в состав отряда крейсеров в Тихом океане.
29 января 1905 г. на "Громобое" состоялось совещание о методах боевого использования подводных лодок. Председательствовал К.П. Иессен, участвовали командир "России" капитан 1 ранга В.А. Лилье, временно командующий крейсером "Громобой" капитан 2 ранга A.П. Угрюмов, начальник отряда миноносцев капитан 2 ранга барон Ф.В. Раден, флаг-офицер штаба начальника отряда крейсеров лейтенант В.Е. Егорьев, командиры лодок лейтенанты А.В. Плотто, П.Г. Тигерстед, князь B.В. Трубецкой, Н.М. Белкин, Л.И. Пелль. Вследствие задержки с получением мин Уайтхеда предусматривалось передать на лодки часть мин с крейсеров. В отличие от существовавших в то время взглядов на лодки как на средство чисто оборонительное, разработанные на совещании два варианта боевых операций лодок предусматривали их активные действия вблизи вражеского побережья: в Сангарском и Корейском проливах, куда лодки должны были выводиться на буксире судна-базы "Шилка" и миноносцев. Практически полное отсутствие в то время средств противолодочной обороны позволяло рассчитывать на успех таких дерзких операций.
Вид крейсера "Россия" с аэростата. 1904-1905 гг.
3 апреля "Россия" и "Громобой" (уже под командованием Л.А. Брусилова) провели стрельбы в районе мыса Циволько. Несколько раз испытывали в море привязные аэростаты – новое настойчиво внедрявшееся средство дальнего наблюдения. Выходили всегда предварительно протраленным фарватером, не затрагивавшим, однако, более дальнего японского заграждения, которое русские еще не обнаружили, – 715 мин, поставленных 2 апреля на очень большой для того времени 92-метровой глубине по линии от северной оконечности островов Римского-Корсакова до острова Аскольд.
Постановка мин, прикрывавшаяся эскадрой Камимуры, должна была помешать крейсерам выйти на соединение с эскадрой Рожественского. Однако по этому заграждению "Россия" и "Громобой" благополучно прошли и вернулись после предпринятого 25 апреля единственного в 1905 г. боевого похода к японским берегам. Поход с разрешения главнокомандующего всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии, генерала Н.П. Линевича обосновывался необходимостью испытать новые мощные радиостанции германской фирмы "Телефункен" и продолжить опыты с аэростатами. В трехдневном походе встретили и уничтожили четыре японские шхуны. У о. Римского-Корсакова 8 мая обнаружили сорванную с якоря японскую мину, но и это не стало сигналом тревоги.
Мины подстерегли "Громобой" 11 мая, когда крейсер под флагом К.П. Иессена, уже у о. Русский, отпустив тральщики, пересек линию минного заграждения. Взрыв под первой кочегаркой с левого борта вывел крейсер из строя за три дня до боя при Цусиме. До июля ожидали постановки в док, занятый все еще ремонтировавшимся "Богатырем", ремонт окончили в сентябре.
16 мая в бухту Стрелок пришел крейсер "Алмаз" (командир капитан 2 ранга ИИ . Чагин), в бухту Наездник – миноносец "Грозный", а затем – "Бравый". Но радость жителей, восторженно приветствовавших первые корабли давно ожидавшейся 2-й Тихоокеанской эскадры, была преждевременной: других кораблей не было. В ночь на 18 мая "Россия" под флагом К.П. Иессена вышла к месту крушения четвертого из прорвавшихся к Владивостоку кораблей эскадры З.П. Рожественского – крейсера "Изумруд". Не дойдя до бухты Владимира, повернули обратно – "Изумруд" уже был взорван по приказу его поддавшегося панике командира. Не могли помочь имеющиеся крейсера и защите Сахалина.
Последним уроком войны на море стала встреча 5 сентября 1905 г. у залива Корнилова (порт Расин) "России", "Богатыря" и миноносцев "Бравый" и "Грозный" с японскими крейсерами "Ивате", "Нийтака" и миноносцами "Оборо" и "Акебоно". После совещания на "России" о деталях осуществления на море уже заключенного в Портсмуте (США) мирного договора, русские офицеры, сопровождавшие К.П. Иессена с визитом на "Ивате", увидели у трапа те самые, аккуратно заделанные отверстия от попаданий русских снарядов. Их – на небольшом расстоянии друг от друга – было семь. "Если бы русские снаряды рвались так, как японские, – писал В.Е. Егорьев, – попадания семи снарядов на таком ограниченном пространстве борта, вероятно, привели бы чуть ли не к сплошной дыре" [9].
Но был и другой, несравненно более страшный для царизма урок – это ускоренная войной и захватившая также и Дальний Восток первая русская революция. Н еспокойно было и на крейсерах. Вслед за ушедшим накануне "Богатырем" 30 октября "Россия" и "Громобой" отправились из Владивостока в порт Александровский на Сахалине. Высадка русского гарнизона (до 1000 солдат) и жителей на освобождаемую японцами северную половину острова и доставка необходимых для них грузов задержались из-за сильной зыби и разыгравшегося затем шторма.
В полдень 8 ноября шторм, сопровождаемый пургой, дошел до 10 баллов. Крейсера и транспорты экспедиции "Камчадал" и "Охотск" вынуждены были укрыться в Татарском проливе. Здесь, на историческом рейде Де-Кастри, была получена телеграмма командира Владивостокского порта контр-адмирала Н.Р. Греве, предписывавшая немедленное возвращение крейсеров на Балтику. "Во Владивосток заходить нельзя – крупные беспорядки",- писал адмирал. "Ни в коем случае",- добавлял он следующей телеграммой. Так вместо торжественных проводов крейсеров, прослуживших на Дальнем Востоке почти десятилетие, потерявших в жестоком бою своего боевого товарища – "Рюрика", царские власти выпроваживали их тайком, не дав возможности проститься с родными и близкими и закончить дела на берегу. Не разрешили даже заход в бухту Славянка, куда К.П. Иессен просил доставить запасы угля, которого не хватало даже на переход до Гонконга.
Ремонт после боя: на "Россию" устанавливают четвертую трубу
9. Путь на родину
Закончив выгрузку в Александровске и вернувшись в Де-Кастри для последнего обмена телеграммами с Владивостоком, корабли утром 11 ноября вышли в море. В 155 милях миновали Владивосток, но он на радиовызовы не отвечал. Утром 15 ноября на месте Цусимского боя отслужили панихиду по погибшим. Вспомнили, конечно, и "Рюрика"… В полдень, имея в ямах всего по 100200 т угля, пришли в Нагасаки, чтобы принять на корабли полные запасы, получить корреспонденцию и часть имущества, которые К.П. Иессен просил переслать из Владивостока. Но и здесь доктор медицины Руссель "и много других агентов пропаганды" вызвали революционные выступления чуть ли не всех возвращавшихся из плена русских. Пароход "Воронеж" с 1500 матросами на борту был "усмирен" лишь с помощью двух японских миноносцев с приготовленными к выстрелу торпедами.
